– Он мне ничем не помешал…– залепетал Штольц. – И не идеи…секретность…
– На терминал посмотри, Евграф Севастьянович.
Штольц послушался и смотрел на записи работы нескольких разработак Гаража, из тех, что попались на глаза наблюдателям Империи.
– И это – он. Нет у него в его Нижнем Городе никого, кто бы такое удумал.
– В Нижнем?
– Да. Его корпорация Гараж – из Нижнего Города Новгорода. И довольно благожелательна Империи, должен сказать. Несмотря на то, что многие Канцелярии и службы, польстившись на мзду, его отталкивают.
– Я…не понимаю я, Карл Антерович.
– Объясняю: ты мне нужен на твоём месте. Ты с этой ебулдой…
– Генератором.
– Я и говорю – ебулдой, прекрасно справляешься. И полезен мне, городу, да и Империи. Но вот то, что ты сделал сейчас…Мехов бы просто и без прикрас убил бы тебя, Евграф Севастьянович. И был бы в своём праве, да и я вряд ли доказал бы что-то, если и начал пытаться. Так что выкини его из головы. И прекрати хернёй страдать, – поднялся губернатор. – Занимайся реактором и наукой, – прошёл к двери и на пороге, полуобернувшись, бросил. – Наёмник твой мёртв, Евграф Севастьянович. Нечего такой швали в моём городе делать.
– Карл Антерович, я…
– Ну что «ты»? Думаешь я не знаю, что в Улеаборге творится? – усмехнулся губернатор. – Да всё я тут знаю. Только сейчас с этим техником ошибся…Ну да не будет больше такого. Всё, прощай Евграф Севастьянович, и больше таких глупостей не делай.
С этими словами губернатор покинул апартаменты, а у Штольца появилось гораздо больше животрепещущих тем для обдумывания, чем было перед визитом.
Глава 10
Отдохнул, ещё поспал – приятно, когда никакие дела не дёргают. Даже сходил с Трофимовым и его молчаливыми ребятами в баню. Настолько молчаливыми, что если бы не ментализм, я бы принял их за роботов: автоматов, к механизированному доспеху приставленных.
И вроде бы всё нормально, но вечерком вваливается к Трофимову, в гостиной которого я сидел, полковник. В таком виде, в котором не каждого лейтенанта увидишь: бежит не строем, фуражка набекрень, мундир не застёгнут. Ну и физиономия потная и язык буквально на плече.
– Тимофей Игнатьич! – выдал он, немного отдышавшись. – И вы здесь…– кивнул он мне. – У меня для вас пренеприятнейшее известие!
– К нам едет ревизор, – хмыкнул я.
– А вы откуда узнали? – вытаращился на меня полковник. – Не едет, правда, а приехали. И не ревизор, а инспекционная комиссия военной канцелярии. Но да…
– Ну вроде проблема, но нам-то с Марком что за дело? – нахмурился Трофимов.
– Вам – никакой. А вот господину Марку…
На последнем всплыла такая, в общем-то, понятная фигня: в Улеаборге последнюю неделю творился кромешный звиздец. И то, что всё руководство города-крепости единым хором пели «в Улеаборге всё спокойно!» не добавляло спокойствия генштабу и Военной Канцелярии. И сейчас ввалилась полноценная инспекционная комиссия, что вроде бы, и не беда.
Ну, основные проблемы решены, был «технический сбой»: за исправление которого ещё и медальку-премию можно получить, чем Трофимов меня подначивал: мол, мне такое «счастье» как награды и слава не достанется. Вот только ма-а-аленький нюанс.
Меня, Марка Мехова, в городе-крепости не может быть. Я не только не мог здесь ничего «чинить», мне и находиться-то на данном объекте не велит Устав и прочая подобная макулатура. Понятно, что мне на неё плевать. В общем-то, и Трофимову, по большому счёту. Но вот губернатору Улеаборга и ниже его по субординации – очень неприятно. То есть, последствия могут быть от одного моего присутствия нерадужные, а уже если всплывёт, что я тут гайки крутил – совсем беда.
Так что полковник, мало что не плача (В ментальном плане, естественно – внешне он был настоящий полковник. Взъерошенный, расхристанный, но точно настоящий), пихал мне электронный чип кредитного билета Имперского Банка. Что интересно – на все пять миллионов, то есть губернатор посчитал, что я выполнил работу полностью. Ну или в разрезе прибытия комиссии мне повезло. Понятно, что от лишних миллиончика-другого я отказываться не буду.
А вот с чем мне не повезло, так это с путём из Улеаборга. Суборбитальник мне не светит: порт оккупирован комиссионерами, перед которыми мне мелькать не стоит.
– Вы что мне, пешком предлагаете выбираться?! – всерьёз возмутился я. – Тут, вообще-то, снаряды, как в дождливый день, падают!
Ну, возможно, я несколько преувеличивал, но обстрел прифронтовой полосы – дело нередкое. И вероятность под него попасть – процентов тридцать-сорок, если выбираться из города наземным транспортом. И неприятно близко к ста, если пешком. А выжить под ним, даже со всеми моими разработками и прочим…Меньше пятидесяти процентов.