С этими словами тот, кто должен быть мёртв, посмотрел в полные недоумения глаза Владимира, который совершенно не понимал, о какой кукле талдычит это порождение его безумия.
– Понятно. Ну и чёрт с тобой, безумное животное, – произнёс Марк Мехов, после чего Владимира накрыла тьма.
Глава 11
После удара пулей я потерял всю осязательную информацию от окружающего Мира, зато приобрёл массу осязательной информации в Мире внутреннем. Ощущения были, как будто пьяный теневой на пьяном асфальтоукладчике меня переехал, честное слово! Защитные артефакты лопались, как воздушная кукуруза, хотя большая их часть «сдохла» в момент удара пули о мою голову.
Если бы не это, то я бы пораскинул мозгами в самом что ни на есть прямом смысле слова, а не переносном. Ну и на момент, когда я врезался в какую-то поверхность – подозреваю, стену гостиницы – у меня не оставалось ничего, кроме Щита Жизни. И неприятного выбора: либо жертвовать целостностью левой руки, гася силу удара. Либо распределить его по всему телу целиком, получив ушиб всего Марка.
Скорее всего, обширную контузию, так что я начал жалеть о руке. Которая, к счастью, у меня осталась, и даже целая…с массой неприятных, мозжёных повреждений. Болезненно, оценил я, отстраняясь ментализмом от боли и шмякаясь на асфальт. Где немного полежал, провёл ревизию того, что у меня есть, отметил вооружённых типов вокруг, почувствовал псионикой – жандармы, и добивать меня не собираются.
И тут услышал:
– Судя по регистрационным данным – имперский граф, некий Марк Мехов. Ну конечно, мёртв, его…
– Не дождётесь, – сообщил я докладывающему жандарму, впрочем, не вставая и не двигаясь.
Потому что ВТОРОГО такого выстрела я не переживу на девяносто восемь процентов. И при этом два процента на то, что от меня останется разве что мозг, да и то с повреждениями. Траекторию выстрела я примерно просчитал, и сейчас несколько паучков прицепились к проезжающим машинам, будучи частично связаны со мной ментализмом.
Потому что кого искать – я понял. Просто сознание отфильтровало это «РАВНОДУШИЕ» причём именно огромными буквами, направленное на меня. Это просто не воспринималось сознанием как угроза, при этом, судя по результату, предваряло выстрел. Что там за чудовище – я даже не понимаю, но что искать и чувствовать, используя жучков-паучков как эффекторы, я понял.
И, соответственно, пока я точно не буду уверен, что эта равнодушнейшая скотина не произведёт выстрел – чёрта с два я пошевелюсь.
– Это бред! – вдруг послышался истеричный голос, судя по ментофону – медика. – У него не билось сердце! И сейчас не бьётся!
Хрен тебе, клистирная трубка, мысленно ответил я. Сейчас – бьётся, но моё экранирование просто не позволяет пробиться твоему сканеру. А секунд десять – не билось, факт. Функцию кровеоборота принял на себя Щит Жизни, потому что импульсное биение сердца было откровенно опасно из-за перегрузок от попадания.
– Не знаком с законами, указами и постановлениями Империи, предписывающими моему сердцу биться, – открыл я глаза и поднялся перед испуганно дёрнувшимися жандармами.
Потому что стрелка я выявил. Этот поганец неспешно спускался с портового крана больше чем в трёх километрах от меня! И ведь не торопится, скотина…И, похоже, с ментальным Даром. Непонятным, но равнодушие вместо предвкушения – похоже, следствие этого Дара.
Паучок прицепился к машине этой скотины, которую убийца нагло запарковал в десяти метрах от крана, ну а я обвёл трясущихся жандармов и парамедиков мудрым и скорбным взглядом.
– Но лучше, чтобы сердце билось, – изрёк я. – Не будьте как я.
– Э-э-э…мэ-э-э…господин граф, что…Хотя понятно, покушение. Жалобу…
– Нет, – отрезал я. – Сам разберусь. Кстати, водитель такси. Узнайте, кто он был, и передайте ближайшим родственником или любовнице, или…ну кому-то близкому, – протянул я несколько десятков крупных купюр, почти все наличные, что у меня были. Именно им, вы поняли?
– Поняли, сделаю, – вздохнул жандарм. – А вы, ваше сиятельство?
– А я в оплаченный номер, скорбеть и лелеять планы мести.
– Медицинская помощь…– начал было жандарм, посмотрел на мою ехидно поднятую бровь и вспомнил начало разговора. – Не требуется, я понял, – сглотнул он, побледнев.
– Именно так, – величественно сообщил я, юркнув в гостиницу.
Где, бурча временами от боли, бегло связался с Гаражом и Трофимовым: жандармы успели растрезвонить на всю Империю…Ну, точнее, разместили информацию в базах о моей смерти. Для той же геральдической палаты нужно было подтверждение, но в целом по Имперским базам я почти минуту значился «скорее мёртв, чем жив».