На одну единицу! А в это время гигастанок не будет делать ничего, кроме, например, бронетранспортёра. Кузова которых, опять же, можно купить штук пять новых, за то же время работы гигастанка. Они, конечно, будут похуже. Но не в пять и даже не в два раза! Просто нецелесообразно.
А значит, надо что-то такое…
— Кстати, тут купили недавно, Марк, — вдруг протянул Андрей. — Сам тебя хотел звать. Смотри, — распахнул он ангар.
Я посмотрел и немного удивился. Облазил кучу металла и микросхем. Почесал в затылке.
— Военно-пассажирский флаер, — констатировал я.
— Да, выкинули на Свалку пару дней назад, сразу купил. Но не факт, что военный.
— Пилоны есть… Хотя ты прав, мог быть чисто грузопассажирским. Подорвали его ракетой, хорррошей такой, плюс падение, — сверился я с данными сканера. — Но, на удивление, ремонтопригоден.
— И я так подумал. Нужно же?
— Охренеть как нужно, — признал я нужность нормальной авиации. — Доделывать его, конечно, основательно надо. И обшивку стоит поменять.
— А принтер занят.
— Так, для начала, Андрюх. Неделя работы большого принтера — приоритет твоим заказам.
— Говниться начнут. Бригадир, Семёныч твой…
— Не начнут. А начнут — посылай в жопу. Не пойдут — посылай ко мне, укажу дорогу и придам ускорение, — решительно разобрался я с производственными моментами. — Дальше: построю небольшой принтер под нужды автомастерской. И никто к нему, кроме твоих, лезть не будет, если не будет простоя.
— Зашибись! А какой? Пластик или металл?
— И тот, и тот. И ты знаешь, Андрей… Есть у меня мысль сделать принтер для стекла.
— Ну-у-у… круто, наверное, — без особого энтузиазма протянул Андрей, явно ликующий по поводу двух первых позиций.
— Ну да. Фигня какая: стеклокерамика, стеклопласты, бронестекло, — ехидно покивал я. — Нет, могу не делать…
— Делай! Надо! Давай два!
— Одним обойдёшься, — хмыкнул я. — Ладно, этим займусь чуть позже. А пока давай подумаем насчёт флаера…
Дело было важное и нужное: боевая и транспортная авиация была нам очень нужна. Точнее, транспортная — нужна. А боевая — необходима. Потому как в случае не идиотского налёта, как было с утра, а полноценной корпоративной войны, нас будут бомбардировать. Ну, хрен выйдет, конечно, и авиацию мы посшибаем. Но сами-то не ответим!
И даже десанта толкового в какое-нибудь особо интересное место не закинем, если не будем иметь авиации. Это не говоря о прикрытии нашей территории и тех же товаров: разбомбить наши грузовики враг вполне сможет.
А я в авиации… Ну совсем не профессионал, прямо скажем. И в базах такого не было. Ну в смысле, построить что-то стандартное, по стандартным схемам, и чтоб летало — смогу. А вот тот же боевой флаер… Мне просто придётся в одну физиономию проходить десятилетия разработок. У меня есть схемы и талант, но… Долго, нерентабельно, рискованно.
А вот имея путь раздолбанный, но явно неплохой образец — тут и его можно восстановить. И реверс-инжинирингом заняться, получая готовые решения и имея возможность их обкатать.
Золотое шоссе, Верхний город, Новгород
Леонид Синицын скрипнул зубами, но тут же себя одёрнул: недостойно графу Синицину позорить себя подобным проявлениям эмоций, да ещё перед подчинёнными. И то, что услышать этот скрип зубов мог только воевода рода — скорее недостаток. Несмотря на то, что Кочубей буквально вырастил Леонида.
А точнее — именно из-за этого. Скрежетать зубами в сложившийся ситуации было не только позором для самого Леонида. Но и оскорблением усилий Кочубея. Так что граф взял себя в руки и стал вглядываться в терминал своего транспорта. Впрочем, ничего нового он не выглядел: Золотое шоссе перекрыто, а масса техники просто зажимают силы рода.
Пока без особой стрельбы, но это дело времени. И надежды на победу… Просто нет. Шестикратное преимущество, похоже, Ярыгины привлекли не только гвардию и союзников, но и наёмников…
— Есть связь, ваше сиятельство! — доложил Кочубей.
Под «связью» старый воевода имел в виду защищённый канал с графом, отцом Леонида. Враги глушили связь, как могли, но связисты пробились, установив спутниковый канал.
— Приветствую, отец, — склонился в поклоне Леонид, и не дожидаясь ответа, который был бы с явной задержкой, начал рассказывать. — Приглашение к переговорам от Ярыгиных было ловушкой, отец. Доехать до их особняка мы доехали. Чтобы выслушать объявление войны. И, уже в Новгороде, нас зажали. Шестикратное превышение наших сил, союзники и наёмники Ярыгиных, как я думаю. Драться не можем, будем пробовать оторваться или уйти.