Трубу там проложить, водовод — ну понятно, в общем. Довольно удачное вышло инженерное решение, этакий синтез из природного подхода и классического горнопроходческого бура. Но уже в процессе испытания я понял, что боевой потенциал этой разработки довольно велик. Не в плане прямого противостояния, само собой — это было бы… расточительно.
Хотя и возможно: материал чешуй-брони был ненамного менее прочным, чем кубический аллотропный углерод. При этом температура плавления была выше трёх тысяч кельвина, что для не алхимического, да ещё и настолько прочного материала — ого-го сколько!
Короче, стандартное оружие камнегрыза даже не царапало. Стандартное лазерное и плазменное — тоже. А сам он, обвившись даже вокруг механизированного доспеха, вполне мог сточить и доспех, и носителя в две половины за десятки секунд.
Хотя настолько радужно всё, конечно, не было: эфирный доспех, усиленный генератором механизированного доспеха. Масса воздействий, превышающих силу стандартного ручного оружия. Да банальные клинки с плазменной кромкой (про плазмомёт Мехова вообще можно не говорить) с их пятью-семью тысячами градусов в считаные секунды доберутся до механизмов камнегрыза.
Конечно, если он это позволит: форма и приводы, повторяющие механизм работы кольчатого червя, делали камнегрыза весьма ловким и быстрым конструктом.
Но в нашем случае прототип нужен был не столько для боя. Изначально я брал его «на всякий случай», но в рамках узнанного на нём строился весь план спасения. То, что заложника убьют, в случае если проигрыш станет очевиден — восемьдесят шесть процентов. Отклонения в десять процентов плюс-минус погоды не делают.
А мы с Глорией, да и не только мы, физически не сможем пробиться к Синицыну достаточно быстро: штурм займёт не меньше получаса, скорее всего — больше. Слишком много противников и защитных систем, причём автономных систем, как установили паучки-разведчики. То есть их даже под контроль можно брать по одному, что совершенно не сделает погоды — проще и быстрее уничтожать.
Так что, одновременно с полётом флаера, камнегрыз вгрызся в почву, направляясь к подземной камере, где содержался заложник. Освободить он Синицына вряд ли сможет, да и не в этом его задача. Смысл этого маневра — защитить Леонида от возможных убийц в переломный момент схватки.
При этом Стая… ну точнее, часть стаи и паучки-турели заняли позиции с противоположной от нас стороны особняка. Откуда, кстати, вылетел и флаер, заложивший дугу. Нам нужно, чтобы максимально возможное внимание защитников было отвлечено от нас, и чем позже нас обнаружат — тем быстрее и больше мы накрошим противников.
И, соответственно, повысим шансы на освобождение Леонида.
— Марк… — начала было Глория, но тут у защитников не выдержали нервы.
Или сработала автоматика — тоже возможный вариант. Из одного из центров ПРО вылетела ракета, и заложив дугу взорвалась, дырявя флаер металлическими шариками. Что и было нужно — ну разве что двигатель прощально «чихнул», подправляя полёт на центр управления ПВО и ПРО. Последний был под землёй… но это ему не помогло.
Ярчайшая высокотемпературная вспышка взрыва, с последующим поднимающимся в небо «грибом» облака была красива. А данные от наблюдателей — приятны. Системы управления и связи у защитников больше нет, более того, взрыв получился удачным и вывел из строя несколько единиц бронетехники и несколько десятков бойцов.
— Марк… я НИКОГДА не буду с тобой летать, — севшим голосом сообщила Глория.
— Почему? — заинтересовался я.
— Сколько взрывчатки составляло нам «компанию» в полёте⁈ Это слишком безумно даже для тебя!
— Хм-м-м… Давай по порядку. Взрывчатка в нашем полёте была только в наших боеприпасах и боеприпасах роботов.
— Марк, что ты несёшь⁈ Там взрыв близок к атомному!
— Не дотягивает. И ионизирующего излучения нет. Почти.
— ПОЧТИ⁈
— Глория, прекрати кричать. Самое опасное в нашем полёте был… полёт. А никак не взрывчатка, которой не было. Я, чтобы достигнуть нужной скорости, вывел реактор флаера на закритический режим.
— Он мог так же взорваться?
— В полёте — нет. Но был шанс на разрушение невзрывное. Тогда мы бы не долетели и пришлось бы пользоваться спасательными средствами.
— А что так взорвалось? — уже с интересом, а не претензией уточнила Глория. — Реактор?
— Он самый. Всё равно после нашего полёта там ресурса осталось на считанные дни. А подобная диверсия — оправдана… Хотя так использовать реакторы мне бы не хотелось.
— Учитывая их стоимость — могу понять. Но даже не знала, что они ТАК могут.