И вполне могли что-то скрыть, что-то «потерять». А главное — налог, вынь да положь, что немножечко раздражает заранее. Чего в аристократически-дворянских конфликтах, без привлечения организаций не происходит, ну и никому копаться в моих трофеях в голову бы не пришло. Ну разве что не дать мне что-то затрофеить, но тут скорее «чиновная природа» — что-нибудь непременно надо запретить, а то не солидно и уважать не будут.
Ну а с остальным надо разбираться отдельно, потянулся я, собирался было позвать Икси… как открывается дверь в палату и заходит Глория. За ней уныло копошится медицина, в виде Эскулапа с кислой физиономией. Перед которой моя супруга с грохотом и словами «семейный разговор!» захлопнула дверь. Всё же красота — страшная сила!
Особенно если эта красота одета в доспех модели «Келиф», модернизированный гениальным мной.
— Привет, Марк, ты как?
— Привет. Как и говорил — в порядке. И твои с Федькой интриги…
— Марк, я за тебя беспокоилась, Это выглядело… действительно страшно.
— Неприятно, согласен, — признал я. — Но тем не менее — я СКАЗАЛ что всё будет в порядке.
— И поглощал питательные…
— Угу. ИМЕННО потому, что меня поместили в медблок, я их и поглощал. Не запихали бы меня сюда — спокойно бы выспался… Короче, гневаюсь я не сильно, — признал великодушный я. — Но неотвратимое возмездие ждёт и тебя, и Федьку, — справедливо закончил я.
— Хорошо, Марк, — покаянно склонила голову Глория, несколько меня удивив.
— А кстати, что за разговор? — поинтересовался я.
— Я должна отлучиться, Марк. На несколько дней, по делам…
Так, на ней доспех. В глазах решительность и в эмофоне — «доделать дело». Именно «доделать». А значит…
— Понятно. Подойди сюда, Глория, на минуточку, — вывел я на планшет вытащенную их жандармской сводки Икси фотографию «неопознанного трупа».
— Это… Евгений⁈ — удивлённо уставилась на фото Глория.
— Он самый.
— Но он же сильнейший одарённый! А в нём…
— А я — талантливейший инженер, Глория. И решаю проблемы, в том числе и невозможные, потому что они…
— Просто требуют больше сил, времени и ресурсов.
— Именно. Ладно, я — самый сильный и моя интеллект всех победить, — изящно пошутил я.
— Всё-таки умеешь ты удивить, Марк. Ну… раз дела были так удачно тобой закончены, не желаешь ли ты сегодня сходить в ресторан?
— Идея интересная и скорее желаю, чем нет. Но не сегодня — точно. Дела, Глория, я и так провалялся полдня. А надо разобраться с трофеями, да и этот… крысиный кризис пока не разрешён.
— Жаль… Но на днях, раз уж «желаешь»…
— Само собой, — кивнул я.
Выбрался из логова Эскулапа через несколько минут. Сам медик грозно дышал на меня перегаром издали, но мешать не стал, к своему счастью. Потому что не только у него есть в заначке различные седативные вещества, а если бы эта клизма со спиртом на меня ещё раз нацелилась и сегодня — то получила бы неотвратимую справедливость!
Добрался до мастерской и занялся разбором трофеев: они были именно «мои», как юридически, так и по факту. На базы данных натравил Икси и Рукожопа, тут понятно. А сам, для начала, занялся всяческой макулатурой… И занимался часа четыре, не меньше! А передо мной росли стопки: часть — ненужное, всякие там брачные договоры, союзнические обязательства и прочая мутотень, которая пойдёт на переработку.
Часть — потенциально интересно тем, что это были обязательства, в письменном виде, от ряда чиновников и служащих корпораций. По сути — собственноручно подписанный компромат, который в принципе можно использовать. Если возникнет нужда, а может и не возникнет. Но каталогизировать всю эту хренотень и засунуть в сейф надо.
И, наконец, часть интересная корпорации: контракты, обязательства, контакты торговых партнёров. Помимо того, что часть этого просто обязующие документы, ставшие моими по праву трофеев — всякие поставки и прочее, ещё немало потенциально-выгодных вещей. Которыми пусть занимаются Федя с Ринатой, потому что в рамках корпорации это их дело.
Напоследок, перед тем как заняться техникой, раздербанил на составные часть большую часть трофейных драгоценностей. Красивые оставил, как раз из-за красоты, а всякое «дорого-богато» разделил. Камни пойдут на мои работы и эксперименты — чертовски дорогие и не всегда доступные материалы. А золото, которое я расплавил в слитки мини плавильней — просто в запас.