Ну и Эскулап будет ликовать и даже, возможно, устроит себе торжественную неделю трезвости — уникальное событие, которое я не откажусь понаблюдать. Просто был у нас разговор насчёт оборудования, где старик это чуть ли не клятвенно обещал. С иронией, конечно, но за язык его никто не тянул, ухмыльнулся я.
А ещё, раз уж ко мне едет «работа на дом», и пока есть время, решил я навестить теневого. А то наша прошлая тренировка закончилась возмутительно быстро, а время в ускорении того странного пространства мне явно хватит.
Правда теневая сволочь, видимо тоже посчитала что прошлое занятие было чрезмерно коротким. Хотя сам и прервал его… В общем, моё появление в этом пространстве началось с того, что меня располовинило…
— А вот и ты, ученик, — ухмылялся теневой, обращаясь к моей уже возрожденной проекции.
— Прелестное приветствие, — хмыкнул я.
— Рад, что ты оценил. Продолжим, — оскалился он ещё шире.
И на этот раз я решил, помимо болезненных, но не лишних проверок воздействия различных поражающих факторов на организм «изнутри» испытать ещё одно. А именно: сражаться с теневым холодным оружием, правда не только шпагой. Но, при этом, выходить за рамки возможностей тела. Отключать самоконтролем естественные блокировки организма.
И… эффект был. Было чертовски больно, больнее чем многочисленные смерти. Но разрывая собственные мышцы, повреждая связки и ломая кости — я добился дюжины ранений теневого. Хотя последствия этого были не слишком приятными… хотя и не столь катастрофическими, как можно было бы опасаться. Некоторый отклик от тела был, и меня, похоже, начали лечить.
Видимо, Икси позаботилась о состоянии тела, вызвав медиков. А сейчас я тяжело дышал на месте возрождения, спустя четыре субъективных дня этого боя.
— Ты проявил себя не столь бездарно, как обычно, ученик. И даже начинаешь понимать, что такое настоящий бой… для необученного ребёнка, — хмыкнул теневой, стоя рядом. — Заканчиваем это… занятие. А тебя ждёт весёлое пробуждение!
Очнулся я, как и ожидал, в медицинской койке. С аппаратом фильтрации крови, рядом с которым стоял ехидный Эскулап, смотрящий на меня.
— Очнулся, — констатировал он. — Может тебе вообще поселится в палате?
— Это излишне, — хмыкнул я, проверяя организм.
И «да», повреждений практически не было, но только за счёт фильтрации крови. Мышцы даже с ним были забиты продуктами распада, что в целом — скорее полезно. Но если концентрация была бы хоть немного больше — было бы неважно.
— Благодарю за пом… — рывком поднялся я…
Ударившись головой о потолок! И чудом удержавшись от крика — некоторые «остаточные явления» сбитого режима самосохранения «аукнулись». Эскулап, с выпученными глазами смотрел на меня. А аппарат фильтрации вошел в кафель пола на пару сантиметров.
И «нет», могучим чудовищем я не стал: эти «подвиги» стоили мне повреждения мышц и ушиба черепа о потолок. Но «грань» я похоже нащупал, смогу её перейти, при нужде. А главное: при правильных тренировках, причём не только с теневым, её отодвинуть. В смысле сделать определённые, вроде как невозможные для не одарённого физическим Даром нагрузки — естественной нормой. Не влекущей за собой повреждений организма.
— Ты какого хера сломал аппарат⁈ — рявкнул на меня Эскулап.
— Он мне не понравился, — хмыкнул я. — Завтра у тебя будет новый.
— Чтоб был! — заорал медик мне в спину.
А я, аккуратно и слегка прихрамывая, направился в подвальные цеха, где вскоре занялся доставленными доспехами. Дело было кропотливое, но не слишком сложное, так что, разбираясь с техникой я подводил итоги тренировки, которые всё более и более обнадёживали. Не непосредственными результатами, а намеченымим путями и перспективами, само собой.
С доспехами я закончил часа в три ночи, фактически полностью выполнив заказ, после чего направился спать. С Трофимовым я свяжусь через четыре дня — раньше точно не стоит.
А вот с утра я понял: сегодня мне надо взять выходной. Ну, не совсем — ни черта не делать банально не интересно. Но отдохнуть умом и телом мне точно стоит, чтобы избежать неприятных последствий. Так что направился я не в мастерскую, а на склад, где находился гонорар от Трофимова. Осмотрел приборы, убедился в их работоспособности, даже порадовался в умеренной форме.