— Я тоже. И они просто паникой и числом доставят больше неприятностей, чем боевики.
— Ну да. Так, лови точки, там надо разместить взрывные шашки на проводах.
— Отрезаешь связь?
— Да, нам понадобится время. А я пока займусь вентиляцией.
Через десяток минут находящиеся в здании начали потягиваться и зевать. А ещё через десяток, как раз, когда Глория закончила с закладкой шашек, большая часть людей Гидры уснули от нехватки кислорода. А вот полсотни боевиков просто… рассосались по зданию, пытаясь понять, какого чёрта уснули их коллеги и гражданские.
— Точно наёмники, без доступа к информации — даже не пробовали с кем бы то ни было выйти на связь, — констатировал я. — Ну, нам же легче.
В общем-то, нам не просто было легче. Мы вырубили (и нужна признать — частично перебили, но ценность жизни наёмников бандитов с оружием в руках была невысока, в оценочной шкале нас обоих) сорок пять человек, уныло бродящих по спящему царству. А вот с шестнадцатью командиров пришлось повозиться — хотя и не слишком.
Просто эти деятели окопались и начали закидывать пулями вход на малейшее движение. Можно было бы и штурмовать в лоб, но зачем?
Пока я отвлекал суетой, стуками и прочими звуковыми эффектами наёмников, Глория пробралась на этаж выше и… уронила на пулемётчиков кусок пола, с собой на нём. Плазменные клинки с полом вполне справились, а когда я вбежал в зал — противники были частично вырублены, а частично мертвы.
— Отлично, а теперь снимаем шлемы с живых — пусть поспят, как остальные. А потом — за дело.
Дело же заключалось в выносе всего ценного и заняло четыре часа. Довольно нудная работа, разбавленная довольно весёлым зрелищем: дело в том, что диверсионные паучки нам не понадобились, ну и все двадцать были целы. И они же стали управляющими грузовых платформ, снующих между складами и лифтом.
Зрелище действительно уникальное: гордо распрямившиеся паучки, торжественно подмахивающие лапками-манипуляторами, на тяжело груженных грузовых платформах.
А я просто… арендовал склад в километре от здания, имеющий выход в техкоммуникации. Так что добро просто переехало на склад, а завтра… Ну или на днях, несколько грузовиков корпорации спокойно заберут добычу.
Ну а пять штук искинов заняли свое место в микроавтобусе — забирать их мы собирались изначально, место было, так что держать их на складе не было никакого смысла. Ну и перед тем, как мы ушли, остатки системы безопасности (так и не перешедшей в тревожный режим) стали иметь следы взлома. А рядом с залом наёмников оставили слегка обугленный шеврон с символом Генезиса. И отрывочные записи, фактически отдельные кадры, с наложенными помехами, на которых были отображены гвардейцы этой корпорации.
Вряд ли у Генезиса появятся серьёзные неприятности от этого, но недоброжелателей, причём не беспомощных, вполне может прибавиться, что совершенно не лишнее.
Закончили мы дела, так и не обнаруженные и уже в пути начали в некотором роде перепалку. Вроде шутливую, хотя и не уверен: женщины есть женщины. Глория требовала «продолжения банкета».
— Марк, давай кого-нибудь ещё разнесём! — решительно заявляла она. — Ну или хотя бы в картинную галерею съездим.
— Глория, у нас, вообще-то, пять рабочих искинов в багажном отделении…
— Зануда! Ну Ма-а-арк!!!
— У нас Гараж без присмотра, Глория! — пытался найти аргументы я. — Слушай…
— Слушаю. Тревога, — внезапно посерьёзнела Глория.
— Федь, что у вас? — через секунду уточнял я, несколько ускорившись, потому что у Икси статус был не просто «нагружена», а перегружена, решил не отвлекать. — Опять атака на вычислители?
— Всё вроде не слишком страшно, Марк. И атака… несколько иного толка. Биообьекты, животные.
— Крысы⁈
— Если бы только крысы… Справляемся, впрочем.
— Держитесь, мы скоро, — несколько иррационально пожелал я.
Хотя если подумать — это слова поддержки, пусть не слишком разумные, но принятые в общении. Но само пожелание «не сдохнуть до моего приезда» — комично, как ни крути. Как будто если не сказать — все возьмут и помрут, лишённые ценных руководящих указаний этого не делать.
Бывшая Автомастерская, штаб-квартира корпорации Гараж, Нижний город, Новгород, Теодор
Фёдор опустил трубку с не слишком весёлой, но всё же улыбкой: некоторая неловкость Марка в социальном общении до сих пор поднимала ему настроение. Помнится, ещё детьми, Марк пытался пожелать «доброго утра», дня и ночи при встрече и прощании не стандартно. А в каждом конкретном случае, для каждого конкретного человека своими словами.