Автомастерская в Нижнем городе, Теодор
Фёдор проснулся от непривычного в такую рань звука: в автомастерской явно работали болгаркой, причём не одной. Его кабинет, конечно, был снабжён неплохой звукоизоляцией…
Но события последнего времени потрепали нервы атамана, так что на этот звук он вскочил прежде, чем успел понять причину.
— Семь утра… — уставился он на часы. — Вот же неймётся кому-то…
Быстро оделся, вышел на балкон-дорожку, посмотреть кто из банды настолько ударился в трудоголизм… И обомлел.
Джип, вчерашнюю добычу Марка, машину сочетающую в себе скорость, защищённость, класс и проходимость… обдирали шлифовальными машинами.
С деловитым видом, срезая не только слой краски с полировкой, но даже царапая с искрами кузов!
— Вы что творите, черти?!! — возмущённо вскричал Фёдор.
— Ей, привет атаман! — обернулись на крик парни, оказавшиеся подчинёнными Марка.
— Привет, — буркнул Федя. — Вы что с машиной делаете? Это тачка Марка.
— Ей, так он и велел! — послышалось в ответ.
Федя помотал головой, пытаясь понять что за надругательство твоится в Гараже, и тут увидел выходящего из мастерской Марка.
— Здорово, — буркнул он.
— Привет, — засиял улыбкой Марк, дыра в которой за ночь исчезла.
— Марк, на кой чёрт они уродуют машину?
— Довольно просто, Федя, — пожал плечами Марк. — Не стоит в Гараже демонстрировать машину, которая стоит как он сам. По крайней мере в первозданном виде.
— А что думаешь сделать? — заинтересовался Федя, приняв объяснение.
— Залью самовосстанавливающимся бронеполимером без покраски.
— Хоть чёрным? — с надеждой уточнил Фёдор.
— Ну я думал — розовым, — мечтательно уставился в потолок Марк. — Но не поймут. Дикари, — вздохнул он.
Посмеялись, а после Фёдор посерьёзнел: раз уж так сложилось, у него со вчера был серьёзный разговор к Марку. Но друг просил оставить его в покое, что после его «приключений» неудивительно.
— Марк, есть серьёзный разговор. С глазу на глаз, — сообщил он.
— Хм, ну давай поговорим. У меня или у тебя? — с улыбкой уточнил он, переводя взгляд с входа в кабинет на вход в мастерскую.
— Давай у тебя.
А через минуту они были в мастерской. И Фёдор мимоходом взглянул на станковый парализатор, который и стал причиной разговора.
— Марк, он рабочий, — кивнул Фёдор на парализатор.
— Ну да.
— И вчера он тоже был рабочим, — продолжил Фёдор. — И в упор из него не промахнуться.
— Ну-у-у… Да, Федь, так и есть. И что? — посерьёзнел и Марк, требовательно уставившись на друга.
— Марк, у тебя есть твои тайны и я их уважаю. Но защита от парализатора мне чертовски нужна. Лично мне, Марк.
— Федь, ты мне друг, — задумчиво ответил Марк. — Но это… Ладно, давай так: объясни мне, зачем тебе, ИМЕННО тебе эта защита. Потому что Гаражным я её не буду делать ни при каких раскладах. От парализатора, вообще-то, защищает простейшая броня.
— Вот именно, Марк.
— А-а-а…
— Бе-э-э… — совершенно по дески высунул язык Фёдор, усмехнувшись. — На самом деле действительно нужно, Марк. Броню я одеваю редко — статус. А каждый… Каждый, мать его, придурок с парализатором целит…
— В тебя как главного.
— Вот именно! Мало того, эти… Нет, я парней понимаю. Но получать выстрел в спину, «потому что это парализатор»… До-ста-ло!
— Ну да, ты на острие банды, и стреляют не слишком опасаясь промахнуться, — протянул Марк. — Ладно. Хорошо Федь. Я принял твои объяснения и сделаю тебе эту защиту. Но прежде чем радоваться и соглашаться — выслушай.
— Дорого? — уточнил Фёдор.
— Ты — друг. Тебе — нужно. Значит бесплатно, — развёл руками Марк. — Но это… Федь, придётся потерять зуб.
— Целиком?
— Нет, обточить корни, оставить штифты.
— А если не зуб?
— Только хуже, — покачал головой Марк. — Нет, можно хоть в задницу, только потом если перегрев, как у меня, — постучал он по переднему зубу, — будет у тебя палёная задница. Так ещё и опять её же резать.
— А часто менять?
— Ну, в идеале — вечный. Просто не рассчитан на такое, — указал Марк на парализатор.
— Ну это — не страшно, — довольно кивнул Федя. — Зуб так зуб.
— Но это ещё не всё, — с какой-то маньячной улыбкой сообщил Марк. — Это ЧЕРТОВСКИ больно, Федь.
— И всё?
— Уверяю тебя, это… — замялся Марк, пытаясь подобрать эпитет.
— Марк, боль я выдержу. Особенно за такое полезное качество.
— Нет, выдержишь, конечно… А, ладно. Я тебя предупредил, — махнул рукой Марк. — Вечером сделаю прибор. Пасть открой.
— А зачем? — с некоторым опасением уточнил Федор.
— Слепок сделать, — хмыкнул Марк. — Удалять зуб я не буду: не умею толком, — поморщился он. — Стоматолог на примете есть?
— Эскулап, — ответил Фёдор.
— А он хоть что-то не делает? — хмыкнул Марк.
— Ну-у-у… По-моему — нет. Он даже машину как-то починил… правда матерился потом месяц так, что решили больше так не шутить, — ухмыльнулся Федя.
— Замечательно, — ответил Марк, доставая из терминала распечатанный лист. — Здесь схема посадочных гнёзд, инструкция. И, на всякий случай, Федь: тут написано, но напомни и словами: пульпа должна сохраняться и быть живой.
— Иначе чуда не получится, — пошутил Федор.
— Именно так, — кивнул Марк. — К вечеру всё будет готово. Если обточат зуб — поставлю.
— Отлично, — довольно заключил Фёдор. — И, Марк, что с твоими трофеями?
— Пока полежат у меня, Федь.
— Продашь?
— Нет.
— А почему бы не раздать… — начал было Фёдор.
— А потому, что так я разрушу банду.
— Поясни.
— Федя, Гаражные — мальчишки. Даже если лет им как нам. Головой думают редко и всё не по делу.
— Не все и не всегда.
— По большому счёту — так.
— По большому — согласен. Но с оружием обращаться умеют, не перестреляют друг друга.
— Я бы не был так в этом уверен, Федь. Нет, то что не перестреляют случайно — я почти уверен. Но сейчас есть стволы банды. Их берут на дежурство. Есть пирамиды для обороны Гаража, для выездов. И их, в общем, хватает.
— А вне Гаража и не на дежурстве…
— Это их проблемы, Федь. Я дал каждому возможность получить личный ствол. Работой, услугой, прочим. Знаешь сколько стволов я раздал?
— Восемь, — сообщил Фёдор, который был, всё-таки, атаманом
— Восемь. На всю банду. Остальные не пошевелили жопой. Значит — им не нужно.
— Не все могут ездить на свалку и перекупать хабар.
— Не все, согласен. Но почти все. И Федь, вот такой Гаражный получит ствол на халяву. Нихрена не сделав, чтоб его получить. И вот он направился домой. А как ты думаешь, у многих найдётся обидчик, совершенно не факт, что совершивший что-то реально страшное, с которым они захотят пообщаться с новеньким стволом в кармане?
— Я тебя понял Марк. И в целом ты прав… Хотя парни в Гаражных не такие уроды… По большей части. Но твою позицию: «заработал-получил» я понял. И вопрос больше не поднимаю, — улыбнулся Федор.
— Отлично, иди уже, атаман. Мне тебе зуб ещё делать, — помахал на Федю рукой Марк.
— Как прикажет ваша светлость, — шутливо раскланялся Фёдор, покидая мастерскую.
Конденсатор для Феди я сделал уже к полудню, как и напечатал полимерный зуб-контейнер. Пообщавшись с миньонами на тему «вырубания атамана» не столько ради проверки, сколько ради интереса, я проникся к другу сочувствием.
Реально, каждую неделю какой-нибудь придурок его парализовывал. А в аптечке специально для него возили лекарство-инъектор.
Подозреваю — адреналин, так что делая конденсатор я не только повышаю «комфортность жизни» друга, но и продлеваю её. Частые инъекции этого гормона изнашивают сердце огого как.
Ближе к обеду я проверил «Потоп», подумал и передал его банде. Несколько преждевременно, исходя из моих планов. Но мне он вообще не нужен, а в качестве нелетального и эффективного аргумента именно банде — будет не лишним.
Ну и текучкой занимался, куда без этого. С некоторым злорадством прислушиваясь к пискам из-за стенки: Эскулап прибыл, так что Феде сейчас обтачивают зуб. И судя по звукам — этот не боящийся боли боец совсем не в восторге.
Это ещё хорошо, что скорбный Федин вой слышал только я, через сенсоры безопасности. А то репутация атамана могла быть серьёзно подмочена.
Ну вдруг мне приходит сообщение:
Марк, человек по заказу будет у вас в мастерской через пять минут. Обеспечьте конфиденциальность встречи и работы.
Либерман
Хм, интересно. Направил миньонов из мастерской, засел за терминал и стал с интересом наблюдать за телеметрией. А то мало ли что.
Но никаких эксцессов не произошло. И через четыре минуты дверь мастерской бесшумно распахнулась.
И на пороге был не миньон, а фигура в бесформенном плаще-балахоне. При всей непрактичности данного наряда, он не болтался и явно не сковывал носителя.