А остальные медики, в основном, с образованием и даже практикой в госпиталях, были какими-то недотыкомками, с трясущимися руками, дёрганые… И вообще, я бы на месте пациентов от таких бы отстреливался, несмотря ни на какую тяжесть ранений!
— Да уж, — охарактеризовал наблюдаемое Федя, как и я, участвовавший в «наборе». — Но вообще — неудивительно. Медиков много, но в Нижнем они оказались не просто так. А у нас академиев медицинских не водится…
— Это понятно, Федь, — согласился я. — Только на пяти фельдшерах медслужбу не построишь.
— Может, всё-таки, женщин? — как предложил, так и задумался Федя.
Да и я задумался. Вообще, в банде был довольно ярко выраженный патриархальный уклад. И неспроста: банальный обмен веществ и стартовые ТТХ делали из мужчин несколько более подходящих бойцов, нежели из женщин. Исключения, конечно, есть. Но в среднем по Нижнему те же девицы-собирательницы, уже официально состоящие в Гаражных — нонсенс.
Не говоря о том, что женщины в процессе боевых действий подвергаются несколько большему риску, в плане насилия, нежели парни. Плюс — некоторый дестабилизирующий фактор в самой банде: медики, а в случае женщин — медички, будут в плотном контакте с боевыми отрядами…
Короче, причины, почему на первый вопрос Феди «а может?…» я ответил решительным «нет» — были. Но в текущей ситуации оставалось делать разве что фельдшерскую недослужбу, а не полноценную медицинскую, пусть и полевую. Так что вариант с женщинами-медиками, которых, со слов Феди, намного больше в Нижнем, чем мужчин, выглядел чуть ли не единственным возможным.
— Ну-у-у… Давай попробуем, Федь. Но проверять буду жёстко! — предупредил я.
— Только «за»: от этого жизни парней зависят, — кивнул атаман.
И через час, к моему удивлению, набралось тридцать женщин. Я-то думал, что проверка отложится на сутки. Ну есть и есть, и первую часть проверки, с манекенами и вопросами, прошли все тридцать.
Но на подходе была вторая часть, определяющая, станут ли эти дамочки «боевыми медиками». И к этой проверке я готовился основательно. Для начала, на небольшом полигоне-стрельбище подготовил обстановку и механизмы.
А дальше я разместил в сетке объявление среди Гаражных, на трёх добровольцев для получения ранений. Мы в боевой обстановке медиков проверять собираемся, так что манекены тут не годятся. Правда, сетка Гаражных огорчила. Спрашиваю: есть добровольцы на ранение? — а в ответ тишина. Ну, как бороться с несознательностью, я знаю: после дополнения «добровольцев ждёт премия!» количество сознательных и ответственных Гаражных выросло до пары сотен.
Отобрал тройку, через минуту явились — орлы! Коррумпированные, блин! Ну да ладно: ранить их непосредственно был бы перебор, так что сконфигурировал разными типами излучение парализатора. Парни повалились на песок полигона, и на него стали запускать медичек.
Не успели они подойти к трём телам, как врубилась сирена, и освещение стало мигать. Дёрнулись, но до парней добрались, стали диагностировать. А я извлёк пистолет-пулемёт и открыл огонь над головами.
Дёрнулись, продолжают. Ну ладно, выпустил несколько паучков, пытающихся помешать лечению — просто отпихивают. А одного, особо кровожадного, со столовым ножом, жестокая медичка запустила в стену, ударом сумочки. Не особо обращая на него внимания, а паучок так старался!
Тем временем одного из парней уже привели в себя, и я приступил к последнему аккорду: прикопанные в песке баллоны со слезоточивым газом с шипением начали выпускать содержимое. И тут тоже — придраться не к чему: нацепили газовые маски из полевых наборов на парней, потом на себя. И работают. В общем, дальше проверки проводить — только время тратить.
Заходит на полигон Федя, да ещё с ухмылочкой такой, блин…
— Ну что, не подходят? — негромко спросил он.
— Подходят, — не стал я опускаться до его моральных низин арахнофоба. — Приняты! — гаркнул я дамочкам, уже приведшим в себя всех трёх парней.
— Все? — спросила одна из них.
— Да.
— А проверка? — удивлённо залупала она на меня глазами, а Федька захрюкал в кулак.
— Вы её прошли.
— Так это она была. А что тут было такого-то?
— Меня «такое» устроило, — отрезал я.
Вышел с полигона, прихватив Федю. И, чтобы не слишком веселился, озадачил новой вводной.
— Пока ты неприлично ржал, Федь, я тут подумал. И старый вариант формации для медиков ни черта не годится.
— В смысле? — перестал идиотски веселиться атаман.
— В прямом. Оружие мы им, конечно, дадим. Но в машине будет всего два медика.
— Водитель, пара медиков. Почему пара-то, Марк?
— Охрана. В каждую машину по бойцу. Для охраны.
— Ну-у-у…
— Надо. Таких женщин — стоит охранять, — озвучил я, на что Феде осталось только согласно кивнуть.
Бывшая Автомастерская, штаб-квартира банды Гаражные, Нижний город, Новгород, Теодор
Фёдор сидел в своём кабинете и принимал доклады от глав патрулей. Временами совершенно неподобающе улыбаясь — удивлённая и слегка обиженная физиономия Марка после испытаний медиков постоянно всплывала в памяти.
Впрочем, если подумать, повод для улыбки у Фёдора был: доклады об установке блокпостов, регулярных патрулях, снижении конфликтных ситуаций и криминала действительно радовали.
— Лыбишься, — заворчал Кирпич. — А новички идут в отсев. Где народ брать, атаман⁈ И так парням смену на час увеличил — иначе ни хера не справляются!
В качестве весомости своих слов Кирпич с размаху треснул лбом о Федин стол, разметав бумаги. И довольно, со слегка сведёнными на переносице глазами, потирал лоб — очевидно, использование атаманского стола для перезапуска импланта сработало более чем удовлетворительно.
— Кирпич, я — понимаю. Но что ты предлагаешь? Ослабить критерии для новичков? Так мы скатимся…
— Знаю я, — буркнул Кирпич. — А что делать — не знаю, лядь!
— Тут, кстати, идея одна возникла, как раз связанная с медиками, — в очередной раз ухмыльнулся Федя.
— Медики — охеренно. А что за идея? — прищурился Кирпич.
— Женщины…
— Не-не-не, атаман, в жопу! Бабы в медичках — совсем не плохо. Но в бойцах… на такое я пойти не могу! На хер, в общем, и так справимся…
— А чего ты так задёргался, Кирпич?
— А как я их тренировать буду? — возмутился лейтенант. — Нахер не пошлёшь, не так поймут. Да и вообще…
— И это все причины? — хмыкнул Федя.
— Одна из них, — уже серьёзно ответил Кирпич. — Основная — романтика, едрить его в дышло.
— Ты имеешь в виду сойдутся? Так что такого, мы не в армии…
— Да и в армии было бы похер, Федь. Проблема в том, что если любовника-возлюбленного ранят или убивают, да ещё на глазах — планка капитально падает.
— А-а-а…
— Ага. Такой боец кукушкой капитально может поехать, с полпинка. И в бою, да и по жизни. В бою — ствол опустит, в депрессию впадёт. И это ещё к лучшему.
— К лучшему? — хмыкнул Федя.
— Так и есть. Потому как если планка упадёт в другую сторону, то он рванёт мстить. И ущерб, возможно, врагу нанесёт. Только подставится и сдохнет, наверняка. Да ещё и свой отряд под огонь подставит.
— Хм, а я думал потому, что женщины слабее физически…
— Да похер это, в большинстве случаев. Но в бойцы идут, в основном, парни, и годятся для боя больше они. Потому девок и не берут — из них вояк меньше, а подставлять отряд никто не хочет. Кстати, хочу тебе признаться, — понизил голос Кирпич, — я бы операцию с Молниями не потянул бы. Справились бы, кончено… но жертвы бы точно были.
— Марк, техника?
— Марк. Но техника всё та же, нихера нового. Он просто как-то вывернуто операцию планировал. Вроде и херня… а на деле всё вышло и без потерь.
— Как инженер, как он любит говорить.
— Типа того. Реально иной раз кажется, что волшебник из сказки…
— Ну ты, Кирпич, не преувеличивай. Марк, конечно, это… Марк. Но вспомни…
После чего сначала Федя, а потом и Кирпич вспоминали ситуации, когда Марк просто отказывался участвовать в деле «и вам не советую», как говорил он. «Не хватает сил, техники, информации. Даже если операция закончится успешно, что не факт — потери будут чрезмерны и результат такой ценой просто не нужен».