Принимал он живое участие в строительстве главного монастырского храма — двухэтажного Успенского собора по проекту известного петербургского архитектора, академика Р. Р. Марфельда. Свои многочисленные проекты храмов и часовен зодчий старался создавать в традициях древнерусской архитектуры XVII века, что видно и в архитектуре Успенского собора Веркольского монастыря. Замечательны в облике собора крыльцо и открытая галерея для крестного хода в виде балкона на уровне второго этажа. Когда крестный ход следовал вокруг храма по галерее, казалось, что его участники, подобно ангелам, идут по воздуху. Престол нижнего храма освящен в честь Рождества Христова. Собор был построен всего за пять лет, и в 1897 году состоялось при участии Иоанна Кронштадтского его освящение[172].
По описаниям современников, обитель тогда процветала: «Веркольский первоклассный монастырь еще издали обращает на себя внимание своей солидностью и благоустройством. Точно маленький город, стоит он на высоком берегу Пинеги, обнесенный красивой каменной стеной».
Но все же любимым монастырем Иоанна стал Иоанновский монастырь в Санкт-Петербурге, бывший первоначально подворьем Сурского монастыря. Он располагался на Аптекарском острове, на углу реки Карповки и Силина переулка. Немощеный и грязный берег, такой же грязный и очень тесный переулок и огромный пустырь рядом. Почти все важнейшие здания и помещения подворья располагались по южному, главному, фасаду. На первом этаже находилась церковь во имя преподобного Иоанна Рыльского. На втором — комнаты, предназначенные лично для отца Иоанна, здесь же покои начальницы подворья и начальницы Сурского монастыря во время ее приездов в Санкт-Петербург. Во всю ширину корпуса расположен великолепный зал. Потолок и стены украшены огромными лепными кругами и четырехугольниками. Зал предназначен для приемов посетителей Иоанном во время его пребывания в подворье, служения в нем молебнов и для проведения торжественных собраний. В третьем и четвертом этажах, которые соединены в один этаж, располагались три алтаря главного храма подворья. Устроены были здесь и более сорока келий, просфорня, кухня, трапезная и другие вспомогательные помещения. Достопримечательностью монастыря стало то, что в иконостасе и по стенам храма помещены все те иконы, которые когда-либо были поднесены Иоанну Кронштадтскому его почитателями.
Осенью 1902 года отец Иоанн в письме митрополиту Антонию (Вадковскому) ставит вопрос о судьбе монастыря: «Основав, с Божией помощью, при пособии добрых людей и при непрестанных ежедневных трудах молитвенных, великолепное и обширное подворье с величественным храмом, под именем Сурского подворья, для обеспечения основанного мною на родине в селе Сурском Архангельской губ. женского монастыря, я нашел, что это сооружение в столице слишком художественно и обширно, чтобы ему быть подворьем и находиться под двумя началами духовного управления: Петербургского Владыки — Митрополита и Архангельского епископа, и что ему лучше быть петербургским самостоятельным женским монастырем и в ведении одного митрополита С.-Петербургского, с тем неизменным всегда условием, что третья часть доходов обители (только не от доходов дома каменного 5-этажного при обители) поступала ежегодно в разные сроки года в Сурскую женскую обитель и чтобы на первых порах не облагать эту новую обитель разными обязательствами и налогами, требующими больших денежных расходов»[173]. Просьба Иоанна была удовлетворена, и подворье было преобразовано в самостоятельный Иоанновский женский монастырь, который и был переведен из Архангельской в Санкт-Петербургскую епархию[174].
17 декабря 1902 года состоялось торжественное освящение главного монастырского храма в честь Двенадцати Апостолов с приделами Казанской Божией Матери и святого Андрея Критского. Чин освящения совершал Антоний, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский в сослужении с многочисленным черным и белым духовенством. Храм был переполнен молящимися, среди которых выделялось много высокопоставленных лиц. На момент освящения в монастыре находились 80 сестер, большинство которых перешло из Сурской общины. В подвальном помещении храма находилась еще одна церковь, в честь пророка Илии и преподобной Феодоры, чьи имена носили родители отца Иоанна.
Еще при жизни Иоанна Кронштадтского монастырь стал вполне благоустроенным и находился на полном самообеспечении. В обители проживало более 350 насельниц. В монастыре работали золотошвейная и белошвейная мастерские, типография, большая иконописная мастерская, лазарет на десять коек, просфорня с двумя печами. Перед монастырем с восточной стороны был разбит небольшой сад, а с западной находился образцовый огород, с которого сестры ежегодно снимали богатый урожай, несмотря на его небольшие размеры.
…С именем Иоанна Кронштадтского связана история еще одного известного монастыря — Пюхтицкого. На северо-востоке Эстонии, между Финским заливом и Чудским озером, там, где посреди обширной равнины возвышается тремя уступами величественный живописный холм, носивший в древности название Куремяги (Журавлиная гора), по преданию, явилась в XVI веке Божия Матерь. Своим пришествием она освятила ключевой источник у подножия горы, а на древнем дубе оставила икону Своего Преславного Успения. С тех пор местные жители прозвали гору Пюхтицкой, то есть Святой, а у древнего дуба построили деревянную часовню, где и поставили обретенную икону. Вскоре рядом с часовней была возведена новая, более обширная, перестроенная позднее в Успенскую церковь. Отовсюду шли сюда люди поклониться образу, дарованному Самой Царицей Небесной, омыться в животворящих водах источника, прославившегося многими чудотворениями и исцелениями. Ежегодно на праздник Успения Божией Матери в Пюхтицы собиралось такое множество паломников, что во время всенощной вся гора была усеяна огоньками свечей, которые держали в руках молящиеся.
О совершающемся на Святой горе ежегодном праздновании Успения Божией Матери при стечении богомольцев стало известно правящему архиерею епископу Рижскому и Митавскому Арсению (Брянцеву) и эстляндскому губернатору князю С. В. Шаховскому. Именно они стали инициаторами основания здесь обители.
В декабре 1886 года в приемной товарища обер-прокурора Святейшего синода В. К. Саблера состоялась знаменательная встреча князя С. В. Шаховского с Иоанном Кронштадтским. Князь преподнес Иоанну брошюры о Богородичной горе, иконку с изображением Успения, рассказал о жизни православных в Эстляндии. В частности, о том, что в центральном для русского влияния на сельское население местечке Йевве решено было устроить ряд благотворительных учреждений, забота которых простиралась бы и на эстонское население. К тому времени удалось начать строительство школы на 150 учеников, открыта лечебница.
О встрече узнала и супруга князя Елизавета Дмитриевна Шаховская. В письме Иоанну она подробно рассказала о трудах, просила молитвенной помощи. Иоанн откликнулся тотчас и переслал свой первый денежный взнос — 200 рублей[175].
Все постепенно формирующиеся благотворительные учреждения планировалось перенести на Святую гору, как только там будет устроена женская монастырская община. Для заложения основ обители в Йевве была послана из Костромского Богоявленского монастыря монахиня Варвара (Блохина) с двумя послушницами. Жизнь их была трудна: тесная наемная квартира, иноязычное окружение, тоска по родным местам, безденежье, отсутствие богослужений. Так продолжалось два года. В отчаянии Варвара решает ехать в Кронштадт к Иоанну Сергиеву за духовной поддержкой.
…Пароходная пристань в Петербурге полнилась народом. В основном то был люд, направлявшийся в паломничество на остров Котлин, в Кронштадт. Все пребывали в нервном ожидании очередного парохода. Вот, наконец, и он. Народ ринулся на палубу, занимая свободные места. Среди них была и монахиня Варвара. Найдя укромное местечко, она дала волю слезам, переживая неустроенность и трудности своей жизни в Йевве. Вдруг слышит тихий, ласковый голос:
172
В настоящее время собор находится в плачевном состоянии. Обезглавленный и оскверненный, полуразрушенный и разоренный после 1919 года собор до сих пор ни разу не ремонтировался и не обновлялся. Сразу после возвращения монастыря Русской православной церкви на храме были установлены временные крыша и купол, но стены храма продолжают разрушаться.
173
Православные русские обители. Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. СПб., 1910. С. 185.