Приобретя этот навык, будущая святая, посвятившая себя добрым делам и укреплению мира, активно включилась в дипломатический процесс между Флоренцией и папством, предприняв мощную эпистолярную кампанию. Напитанные религиозным рвением, ее страстные послания бомбардировали каждого участника конфликта, высокопоставленных лиц и потенциальных союзников, которых можно было склонить к ее делу. Среди ее корреспондентов были Папа, Бернабо Висконти и его жена Регина делла Скала, Елизавета, вдовствующая королева Венгрии, Карл V, король Франции, и его брат Людовик, герцог Анжуйский, коллегия из восьми флорентийских магистратов, известная как Восьмерка войны, которой коммуна поручила вести военные действия против Папы, и конечно королева Иоанна. Екатерина даже написала самому Джону Хоквуду, призывая его прекратить войну против флорентийцев и вместо этого отправиться в крестовый поход:
Мой дорогой и очень любимый брат во Иисусе Христе. Я, Екатерина, слуга и раба слуг Иисуса Христа, пишу тебе в память его драгоценной крови… О дорогой нежно любимый брат во Иисусе Христе, не будет ли для тебя столь трудным делом подумать о том, сколько боли и мучений ты принес, служа дьяволу? Моя душа надеется, что ты изменишь свой взгляд и поступишь на службу Кресту Христа распятого, ты и все твои последователи… Ты находишь удовлетворение в борьбе и ведении войны, поэтому сейчас я нежно прошу тебя брат мой во Иисусе Христе больше не воевать против христиан (ибо это оскорбляет Бога), но вместо этого пойти сражаться с неверными, как постановили Бог и наш Святой Отец[339].
К неаполитанской королеве Екатерина тоже обратилась за помощью в организации крестового похода и получила сочувственный ответ. Называя Иоанну "почтенной и дражайшей матерью, госпожой королевой"[340], в письме от 4 августа 1375 года Екатерина писала:
Хочу, чтобы Вы знали, моя высокочтимая госпожа, что моя душа ликует после получения Вашего письма. Оно принесло мне большое утешение, потому что, как мне кажется, Вы обладаете святой и здоровой готовностью отдать и свое имущество, и свою жизнь во славу имени распятого Христа. Вы не можете проявить большей жертвенности и любви, чем готовность отдать за Него даже свою жизнь, если потребуется. О, какая это будет великая радость — видеть, как Вы отдаете свою кровь за Его кровь! Да увижу я, как огонь святого желания так разгорается в Вас при воспоминании о крови Сына Божьего, что вы сможете стать предводительницей и покровительницей этого святого крестового похода, подобно тому как вы носите титул королевы Иерусалима[341].
Вряд ли сорокадевятилетняя Иоанна была бы готова зайти так далеко, чтобы самой возглавить военную экспедицию, но поощрение вольных компаний к тому, чтобы они направили свое внимание на Святую землю, имело политический и дипломатический смысл, так что, и королева, и Папа одобрили план Екатерины. Очевидно, гордясь поддержкой королевы, но явно не подозревая, что ее поддержка может быть не самой лучшей рекомендацией, Екатерина специально упомянула Иоанну в письме к ее бывшей свекрови, королеве-матери Венгрии:
Я хочу, чтобы Вы знали, дражайшая матушка, что я писала королеве Неаполя и многим другим правителям по поводу того, о чем я Вас здесь прошу. Все ответили любезно и милостиво, предложив помощь как своим имуществом, так и лично.
Ответ Иоанны на просьбы Екатерины Сиенской отражает ее растущую поглощенность духовными вопросами. В этот период своей жизни королева стала глубоко религиозной, склонной к суевериям, что несколько противоречило нравам ее богатого и эксцентричного двора, который обслуживали слуги африканского, сарацинского и турецкого происхождения; зафиксирован случай, когда королева попросила своих африканских слуг подарить молитвенник главе францисканцев. На Иоанну также оказало сильное влияние продолжительное проживание в Неаполе (1365–1372 годы) мистически настроенной Святой Бригитты Шведской. Одна легенда изображает королеву Неаполя вожделеющей красивого сына Бригитты, который был на двадцать лет младше королевы, и избежал ее похотливых рук только благодаря скоропостижной смерти, но эта история, как и многие другие сплетни, связанные с Иоанной, была чистейшим вымыслом. На самом деле Бригитта характеризовала отношения между собой и королевой как отношения матери, наставляющей смиренную дочь. По настоянию Бригитты Иоанна издала указы, предупреждающие о вреде для спасения души слишком яркого макияжа или слишком откровенно сексуальной одежды ("изменения мужского и женского тела путем нечестивой стилизации одежды"[342]), которые впоследствии зачитывались вслух в неаполитанских церквях. Святая также одарила королеву множеством откровений, часто с неясным смыслом. В одном из них "Святой Бригитте было видение Иоанны, сидящей на своем золотом троне, а перед ней стояли два черных человека. Один из них сказал ей: О женщина-львица, я приношу тебе эту кровь, возьми ее и пролей, а другой произнес: Я приношу тебе эту вазу, наполненную огнем, возьми ее, ты, имеющая огненный дух"[343].