Несколько часов спустя, после того как король покинул замок, монахи из соседнего монастыря подобрали останки некогда страшного герцога Дураццо и отнесли его обезглавленное тело в усыпальницу при церкви Сан-Лоренцо-Маджоре в Неаполе, где оно и было тихо погребено.
Отомстив за смерть брата таким убедительным способом, Людовик Венгерский покинул Аверсу и направил свою армию к столице Неаполитанского королевства. Шокирующая новость о казни герцога Дураццо и заключении в тюрьму остальных принцев из домов Дураццо и Таранто опередила короля, как и множество его солдат, настроенных на грабеж. "За этим трагическим вечером последовала ночь насилия. Слуг из эскорта [принцев] выслеживали и убивали на улицах Аверсы, а их дома в этом городе, как и в Неаполе, были разграблены", — пишет Доменико да Гравина[162]. Провенгерски настроенные мародеры нагрянули и в неаполитанский дворец Карла. "Его жена Мария едва спаслась от этих бунтовщиков, — утверждает хронист, — она бежала посреди ночи, полуголая, с двумя маленькими детьми на руках, и укрылась в близлежащем монастыре Санта-Кроче". Вскоре к герцогине Дураццо (которая была снова беременна) и ее детям в монастыре присоединилась жена Роберта Тарентского, Мария Бурбонская, тоже находившаяся в тягости. Сестру Иоанны в конце концов тайно вывезли из Неаполя под видом монахини и она с детьми бежала в Тоскану, а оттуда на галере отправились в Прованс. Марию Бурбонскую, верные ей люди, также благополучно вывезли во Флоренцию.
Людовик Венгерский прибыл к Неаполю к вечеру. Весь день город готовился к встрече. Как только приближение венгерской армию заметили с городских стен, навстречу королю высыпала толпа аристократов и простолюдинов. В рамках грандиозной церемонии встречи (по иронии судьбы организованной Филиппом Тарентским и Людовиком Дураццо, томившимися в венгерском плену) королю предложили на выбор три великолепно украшенных балдахина, специально сооруженных для этого случая, под которыми он должен был въехать в столицу. Однако король отказался от всех, что вряд ли можно было назвать обнадеживающим знаком. Не улучшилось его отношение к покоренным подданным и при дальнейшем знакомстве. Первым делом Людовика после захвата Кастель-Нуово стал раздел дворцов, имущества и владений домов Таранто и Дураццо и раздача этих богатств самому себе и своим военачальникам. Вторым — пригрозить населению всеобщей резней, если горожане не соберут непомерную сумму в виде репарации для своего нового государя.
Столичные жители, привыкшие к более благосклонным методам королевы, которая кормила бедных и раздавала милостыню с регулярной щедростью, воспротивились такому суровому подходу нового государя к управлению, тайно избрав восемь ведущих граждан в качестве неофициального правительства и организовав под их началом добровольное ополчение. В ночь на 28 января, вытерпев в течение пяти дней грабежи со стороны наемников, разместившихся в частных домах по всему городу, и будучи уверенными в неизбежности всеобщего разграбления, горожане восстали. Перекопав улицы, горожане возвели импровизированные баррикады из булыжников мостовой. Эти баррикады не только блокировали проезд по улицам, но и обеспечивали восставших горожан метательными снарядами. Под командованием восьми выборных начальников население посменно дежурило всю ночь. Стоило на улице появиться кому-либо из наемников, как ему преграждали путь и тут же забрасывали камнями из окон и с крыш домов. Оказавшись под ударами со всех сторон, солдаты Людовика отступили; многие из них погибли, а многие попали в плен. Король был вынужден пойти на переговоры с лидерами временного правительства и согласился заплатить наемникам из своего собственного запаса серебра, чтобы снизить риск мародерства. Если бы мужчины из неаполитанской королевской семьи проявили хотя бы десятую часть стойкости и мужества простых жителей столицы, они могли бы избавить себя от смерти, ограбления и длительного заточения, не говоря уже о сохранении королевства.
Однако после того, как король Венгрии пришел к взаимопониманию со своими столичными подданными, случаи вооруженного сопротивления пошли на убыль. Людовик, который теперь называл себя королем Иерусалима и Сицилии, принцем Капуи и Салерно, королем Венгрии, Далмации, Хорватии, Сербии и Болгарии, а также другими титулами, вскоре смог осуществить последнюю и самую желанную из своих целей. 2 февраля, прикрываясь заботой о защите наследника трона от возможных заговоров против его жизни, он, в качестве трофея, отправил двухлетнего Карла Мартела вместе с четырьмя пленными кузенами в Венгрию. Малыш, выросший в тепле южной Италии и никогда не видевший ни льда, ни снега, был окружен свитой венгерских дворян и кормилиц, которые перевезли его на восточный берег Неаполитанского королевства. Оттуда 12 февраля все они переправилась через Адриатику на далматинское побережье, чтобы начать долгое и опасное путешествию на север, через холодные горы и яростные зимние ветра, в Вишеград.