Королева находилась на последних неделях беременности и не могла рисковать отправившись в морское путешествие, но она отправила Никколо, снабженного большим количеством денег и получившего звание великого сенешаля королевства, в Тоскану, чтобы набрать наемников и привлечь союзников. 30 июня Иоанна родила дочь Екатерину, а 3 июля она и Людовик Тарентский официально обратились к Клименту с просьбой о покровительстве над ребенком. На следующий день Папа отправил письма и эмиссаров сторонникам Иоанны в Неаполе, поощряя баронство и церковников продолжать сопротивление венграм и советуя хранить верность королеве.
К концу месяца Иоанна была готова к путешествию. Она и Людовик вместе со своим флотом отплыли из Ниццы 1 августа и к 17-му добрались до берега недалеко от Неаполя. "Поскольку замки Неаполя… [и] гавань и арсенал находились в руках людей короля Венгрии, они [Иоанна и Людовик] не могли высадиться в гавани или в ее окрестностях, а только за пределами Неаполя… где они и сошли на берег, — сообщает Маттео Виллани, — Затем они отправились в церковь Нотр-Дам, чтобы дождаться баронов и послов из Неаполя, которые должны были впустить их в город[176]". Как только стало известно, что они высадились, большая процессия, возглавляемая членами семейств Сансеверино и Бальцо, щеголявшими "показными нарядами, с большим торжеством и радостью"[177], прибыла, чтобы приветствовать королеву и ее мужа. Хроники единодушны в описании восторженного приема, которым были встречены Иоанна и Людовик. "Флорентийские, сиенские и луккские купцы, генуэзцы, провансальцы и другие иностранцы были сгруппированы по странам происхождения, одеты в роскошные бархатные, шелковые и шерстяные одеяния, за ними следовала толпа со всевозможными музыкальными инструментами"[178], — заявляет Маттео Виллани. В Chronicon Siculum сообщается, что в тот вечер вся столица была освещена кострами в честь возвращения королевы на родину.
Хотя Иоанна, должно быть, радовалась такому излиянию чувств, она не питала иллюзий по поводу грандиозности предстоящей задачи. Большая часть венгерской армии оставалась в Неаполе. Гарнизоны Людовика Венгерского удерживали важные замки во всех крупных городах и провинциях, включая Кампанью, Аверсу, Капую и Абруцци. В самой столице враг занимал Кастель-Нуово и Кастель-дель-Ово, и эти замки были настолько хорошо снабжены и укреплены, что могли выдержать осаду в течение нескольких месяцев, а возможно, и года. Так что королеве еще предстояло потрудиться, чтобы вернуть свое королевство.
Поначалу, подстегиваемые воодушевлением от возвращения на родину, сторонники Иоанны добилась больших успехов. Замок в Капуе был отвоеван в течение месяца. Армия разделилась, чтобы охватить максимально большую территорию. Людовик Тарентский повел 3.000 наемников и 1.500 всадников в Апулию, а к 1 декабря отвоевал Калабрию. Иоанна осталась осаждать столицу с сильным отрядом и была вознаграждена взятием Кастель-Нуово и Кастель-дель-Ово, когда недовольные венгерские наемники составлявшие их гарнизоны, к тому времени уже несколько месяцев не получавшие жалованья, сдались 17 января 1349 года.
Но средневековые войны редко представляли собой череду беспрерывных успехов, и война за возвращение королевства не стала исключением. Людовик Венгерский, узнав о возвращении королевы и о победах Людовика Тарентского, решил вернуться в Неаполь с подкреплением. Венгерская армия, воодушевленная этой новостью, перегруппировалась в Фоджии и отбросила войска королевы. Людовик Тарентский, раздосадованный и ожесточенный, особенно отсутствием обещанной поддержки со стороны Флоренции, был вынужден отступить к столице. Он прибыл в Неаполь в феврале, и тогда война вступила в новую, явно менее перспективную фазу.
Ухудшение военного положения сопровождалось аналогичным и гораздо более зловещим ухудшением супружеских отношений между королевой и ее мужем. Примерно в это время умерла их дочь Екатерина, и это должно быть внесло напряжение в их интимные отношения. Но даже с учетом неблагоприятных условий, сложившихся в Неаполитанском королевстве весной 1349 года, скорость, с которой распался брак Иоанны, поражает воображение. В течение двух месяцев после возвращения Людовика Тарентского в столицу Иоанна и ее муж сошлись в ожесточенной борьбе за власть, которая ознаменовалась арестом ее камергера Энрико Караччоло по сфабрикованному обвинению в прелюбодеянии с королевой.