Всё благодаря древнему артефакту Перстень Правящего. Примитивная с точки зрения ювелира побрякушка, работающая в кооперации с высеченной в камне картой Континента. На Перстне имеется длинная игла, чуть ли не в две трети ярда, метко так указывающая на местоположения всех иоаннитов, что есть на свете. Довелось мне полюбоваться на эту диковинку – ожившая игрушка так ретиво летала, что казалось, будто магистру вывихнет палец.
Без этого славного навигатора уже не отследишь расползающихся тараканами иоаннитов. Как и невозможно контролировать беспорядочные обращения учеников…
А над этим я не задумывался. Пораскинув мозгами, могу вспомнить, что около половины от тех двадцати трёх умели чертить на людях магические вязи. Из тех иоаннитов, кого я видел после падения Восьмой Резиденции, к ним относились лишь Броман, Тешмар Гиафриц, мой наставник Франц и коротышка Рассел. Смерть последних трёх я видел своими глазами, а к смерти предателя Тешмара даже приложил руку.
Выходит, это Броман… Умелый маг и воин, отличный стратег, лидер, мыслитель. Да, тот же Рассел уверял нас в его смерти, но он мог ошибаться. Вариантов у меня больше нет, так остановлюсь на Бромане.
Вот только Митиху об этом необязательно знать.
Экипаж потащил нас по тесной улице Саггарта Касперса. Саггарт – это, если что, известный некогда рифмоплёт, решивший, что быть четыреста семьдесят первым человеком, расписывающий красоты весны, – это ж славно, как быть Господом поцелованным. Народу, впрочем, понравилось.
Даже питая стойкую неприязнь к сомнительному искусству поэзии, я наслышан о многих стихотворцах и их творениях, однако у Касперса лишь один сборник стихов догремел до моих ушей. Возможно, он, в самом деле, был не так велик, чтобы в его честь называли улицу.
Всё же это не то, к чему следует стремиться.
Да и улица оказалась не из прекраснейший, благо виснущий на фонарном столбу нищий оказался единственным человеком на ней за всю протяжённость. Моё внимание привлёк велосипед, припаркованный возле дома. Новенький, надо полагать: такая редкость стоит на улице ровно до ближайшей ночи – потом её воруют.
И я кому-то не завидую.
– О чём думаешь, Август?
Нет, этому пеликану определённо кажется, что поддерживать общение – то самое оно, что требуется нашему дуэту. После всего, что мы вгоняли в тела друг друга.
– Где, кстати, твоя коса?
– Нравится? – распушилась уродливая улыбка демона. – Её сконструировал лично Чили Сеттэр, если точнее, Чес Хленд. Он любит баловаться со всякими штучками, что-то собирать. Сам он конструктор неважный, скорее коллекционер. Как прознал про какое-то твоё оружие, все мозги прожужжал и в рядах заговорщиках, и в рядах экзорцистов. Но эта коса… Она у меня под плащом. Согласись, занимает мало места и совсем незаметна со стороны.
– Мне можешь не хвастаться: у меня – бездонные ножны.
– Магическая штучка? Помню, в Каледонии… да что теребить прошлое, они тебе и совсем недавно не помогли.
– То есть, – я потёр подбородок, – ты планировал отдать экзорцистам своё крыло на опыты?
Аронакес рассмеялся, наигранно, фальшиво и совсем не обидно. Или какие там эмоции образина собиралась у меня вызвать. Гадкий смешок разве что убедил меня в кретинизме его обладателя.
– Я мог выпотрошить тебя, как рыбу, если бы не приказ Чили Сеттэра.
– А вот я тебя резал по собственной инициативе, – я опустил голову, чтобы отгородиться от поганого лица полями шляпы. – Лучше уж так, чем носить поводок.
– Теперь ты за этот поводок двумя руками вцепился, Хромер!
– Меня зовут Август, – улыбнулся я, как мог надменнее. Когда тыкаешь тупой ложкой и попадаешь-таки в гноящуюся рану, не поковыряться будет преступлением! Само собой, когда рана на теле врага.
И вот уже у наглой рожи такой вид, будто её исподним матроса протёрли.
– Похвастаешь, зачем стал работать на этого Сеттэра? Зачем связался с Падшим Падре?
– Что, кстати, с ним? – проявил самый настоящий интерес Митих.
– Убит.
На окаменевшем лице долгое время властвовал штиль, пока ветры перемен не нагнали лукавства, глаза не заблестели, выдавая нечеловеческую суть твари. Она медленно поднимала руку, чтобы всего лишь ткнуть в меня пальцем:
– Ты его убил.
– В газетах говорят иначе, – отмахнулся я. – Ты должен был читать: уполномоченный по делам раскрытия преступлений, связанных с высокопоставленными людьми, Аксель Джерманхаузер в ходе перестрелки несколько раз попал в преступника. Его тело нашли изрешечённым пулями.