Первые годы несчастная Кэкэ во время всех этих пьяных ужасов, схватив перепуганного ребенка, убегала к соседям. Но Кэкэ взрослела, тяжелый труд закалял, и отпор молодой женщины с каждым годом становился сильнее. А пьяница Бесо слабел. Теперь она безбоязненно вступала в рукопашные схватки с мужем. Бесо стало неуютно в доме, он не чувствовал себя властелином.
Бесо уезжает в Тифлис, на фабрику Адельханова, мать и сын остаются вдвоем. Но мальчик похож на отца не только лицом.
Жуткая семейная жизнь ожесточила его. «Он был дерзким, грубым, упрямым ребенком невыносимой натуры…» — так описала Сосо 112-летняя Хана Мошиашвили — грузинская еврейка, подруга Кэкэ, переехавшая в 1972 году в Израиль из Грузии.
Мать, ставшая главой семьи, кулаком смирявшая отца, воспитывает теперь сына.
Беспощадно бьет за непослушание. Так что он имел все основания спросить ее впоследствии: «Почему ты меня так сильно била?»
«БИТЬ» входит навсегда в его подсознание. «БИТЬ» — это значит и воспитывать. И это слово станет самым любимым в борьбе с политическими противниками (63).
С отъездом Бесо Кэкэ продолжает исполнять обет: маленький Сосо должен стать священником. Нужны деньги на учение — и она берется за любой труд — помогает убираться, шьет, стирает. Кэкэ знает: у мальчика необыкновенная память, он способен к наукам. И он музыкален, как мать. А это так важно для церковной службы. Теперь часто Кэкэ работает в домах богатых торговцев-евреев. Туда рекомендовала ее подруга Хана. И с нею приходит худенький мальчик. Пока она убирается, смышленый мальчик забавляет хозяев. Он им нравится, этот умный ребенок.
Но в то же время зарождается в нем чувство ревнивой обиды. Именно в это время поползли темные сплетни о матери, которая ходит по домам богатых евреев. Так формировался у маленького Сосо этот странный для Кавказа антисемитизм.
Его друг Давришеви вспоминал, как бабушка читала им Евангелие — историю предательского поцелуя Иуды. Маленький Сосо, негодуя, спросил:
— Но почему Иисус не вынул саблю?
— Этого не надо было делать, — ответила бабушка. — Надо было, чтоб Он пожертвовал собой во имя нашего спасения.
Но этого маленький Сосо понять не в силах: все детство его учили отвечать ударом на удар.
И он решает сделать самое понятное ему — отомстить евреям! Он уже тогда умел организовать дело и остаться за кулисами, страшась тяжелой руки матери. План Сосо осуществили его маленькие друзья — впустили в синагогу свинью. Их разоблачили, но Сосо они не выдали. И вскоре православный священник сказал, обращаясь к прихожанам в церкви: «Имеются заблудшие овцы, которые несколько дней назад свершили богохульство в одном из домов Бога».
Вот этого Сосо понять не мог. Как можно защищать людей другой веры?!
В 1888 году мечта Кэкэ исполнилась: он поступил в Горийское духовное училище. Мы можем увидеть нашего героя в день поступления глазами его сверстника: «На Сосо новое синее пальто, войлочная шляпа, шею облегал красивый красный шарф». Мать позаботилась — он был не хуже других.
И Кэкэ решает поменять клиентуру: теперь она стирает и убирается в домах его учителей.
Михаил Церадзе (учился также в Горийском духовном училище) писал в воспоминаниях:
«Любимой игрой Сосо было „криви“ (коллективный ребячий бокс). Было две команды боксеров — те, кто жил в верхнем городе, и представители нижнего. Мы лупили друг друга беспощадно, и маленький, тщедушный Сосо был одним из самых ловких драчунов. Он умел неожиданно оказаться сзади сильного противника. Но упитанные дети из нижнего города были сильнее».
И тогда Церадзе, самый сильный боксер города, предложил ему: «Переходи к нам, наша команда сильнее». Но он отказался. «Еще бы — в той команде он был первый!» Любовь «бить» он сохранил навсегда. Церадзе вспоминает: «Потом меня выгнали из духовного училища, но вскоре вся Грузия узнала обо мне — новом чемпионе Кавказа. В 1904 году, выйдя на арену в Баку и обводя глазами зрителей, я увидел среди них Сосо. Сосо сделал вид, что меня не узнал. Он находился в подполье». Да, хотя было опасно, Сосо не мог не прийти — пропустить драку.
Разные учителя преподавали в училище. Одного из них Дмитрия Хахуташвили ученики запомнили на всю жизнь. Он ввел на уроках воистину палочную дисциплину. Мальчики должны были сидеть не шевелясь, положив руки на парту. И глядя прямо в глаза страшному учителю. Если кто-то оживал и отводил глаза — тотчас получал линейкой по пальцам. Учитель любил повторять: «Глаза бегают — значит мерзость затеваешь».
Силу пристального взгляда, страх человека, не смеющего отвести глаза, маленький Сосо запомнил навсегда.
Сурово воспитывали учеников в училище. Но были исключения. Беляев — смотритель училища — добрый, мягкий. Но ученики его не боялись и оттого не уважали. Сосо запомнит и этот урок.
Однажды Беляев повел мальчиков в Пещерный город — в эти загадочные пещеры в горах.
По пути бежал мутный и широкий ручей. Сосо и мальчики перепрыгнули, но тучный Беляев перепрыгнуть не смог. Один из учеников вошел в воду и подставил учителю спину. И все услышали тихий голос Сосо: «Ишак ты, что ли? А я вот самому Господу спину не подставлю».
Он был болезненно горд, как часто бывают те, кого много унижали.
И вызывающе груб — как многие дети с физическими недостатками.
Мало того что он тщедушен и мал — его лицо покрыто оспинами — наследство болезни в 6-летнем возрасте. «Рябой» станет его кличкой в жандармских донесениях.
«Он прекрасно плавал, но стеснялся плавать в Куре. У него был какой-то дефект на ноге, и мой прадедушка, учившийся с ним в старших классах, как-то подразнил его и сказал, что он прячет в туфле дьявольское копыто. Сосо тогда ничего не ответил. Прошло больше года.
В это время за Сосо, как собачка на привязи, ходил главный силач училища Церадзе. Прадедушка уже все забыл, когда Церадзе жестоко избил его». (Из письма К. Дживилегова, Ростов.)
Что же касается Бесо, то он иногда возвращался. Своеволие жены по-прежнему приводит его в ярость. Она мечтает о священнике? Значит, этого не будет.
Воспоминания С. Гоглицидзе: «Ты хочешь, чтобы мой сын стал митрополитом? Ты никогда не доживешь до этого!.. Я сапожник, и он будет им», — часто говорил Бесо. И попросту увез мальчика в Тифлис и определил на фабрику Адельханова: маленький Сосо помогал рабочим, прислуживал старикам. Но Кэкэ уже не боялась мужа. Приехала в Тифлис и увезла сына». Беляев помог ей снова определить мальчика в училище.
Она еще раз победила мужа. И унизила мужа. После этого Бесо более никогда не возвращался в Гори. Он исчез. Сверстники Сосо и его биографы пишут: «Погиб в пьяной драке».
Картина удручающая. Примерно то же самое и у Дракулы. Но его детство, если и не отличалось всеми ужасами боярского или сермяжного воспитания, то и не блистало всеми цветами радуги, как подобает детству царственного отпрыска. Оно не менее ужасно.
И первая причина тому — каторжное обучение.
В учебниках по истории педагогики можно прочитать, что все страны, которые восприняли культуру Византии, вместе с православием переняли и систему обучения детей. Румыния в этом смысле исключением не стала. Как и во всех остальных православных странах, учение проходило по принципам, сформулированным Иоанном Златоустом:
1) простота быта, без излишеств (чтоб ребёнок не впал в зависимость от комфорта);
2) воспитание с упором на духовные ценности (и на презрение к материальному);
3) строгий контроль (родители следят, куда ребёнок ходит, что делает, что говорит);
4) возможность телесного наказания в случае непослушания (Златоуст предлагает «посечь»).
Образование имело три ступени: начальное, среднее и высшее. Начинали учиться (повторюсь) в 6–7 лет. Начальное образование завершали до 12-летнего возраста. Среднее — до 17-летнего.
Выходит, что Дракула так и не получил высшего образования, потому что был отправлен к туркам в возрасте примерно 14 лет. В Турции никто не придерживался византийской системы обучения. Высшее образование Дракуле заменили уроки турецкого языка и турецких обычаев… однако вернёмся к начальному образованию Дракулы (64).