Еще в 1933 году в верховьях Зеравшана экспедицией Академии Наук СССР был раскопан замок на горе Муг, где был найден архив Дивастича — множество согдийских документов на дереве, коже и бумаге, многочисленные предметы вооружения и великолепный щит с красочным изображением всадника. Здесь, в горных теснинах Зеравшана, закончилась трагическая эпопея Дивастича, до конца отстаивавшего свою родину и ее древнюю и богатую культуру от нашествия аравийских вар-варов-кочевников. Как и в случае с историей гибели города Тейшебаини, археологическое исследование позволяет войти в самую гущу исторических событий, осветив отрывочную и одностороннюю информацию арабских хроник.
Если к художественным «памятникам Хорезма и Пенджикента добавить росписи дворца царей древней Бухары V века н. э. в Варахше, замечательные резные из слоновой кости ритоны (рога для питья), покрытые богатыми рельефами с миниатюрными изображениями богов, людей и животных, открытые в древней парфянской столице Неса (близ Ашхабада) экспедицией 1948—1949 годов и датируемые концом парфянского периода (II — III века н. э.), то все это вместе образует целый художественный музей, совершенно по-новому рисующий историю древнего искусства народов Средней Азии.
Но не только древние центры античной культуры Средней Азии и Кавказа дают материал, позволяющий высоко оценить выдающиеся культурные достижения предков народов СССР. Открытия советских археологов показывают, что и скифские племена обширных степей от восточной Европы до южной Сибири также явились создателями первоклассных культурных ценностей, вложили свой вклад в сокровищницу мировой культуры.
В 1945 году было начато экспедицией Института истории материальной культуры исследование скифской столицы в Крыму — Неаполя Скифского. Скифская культура была известна давно. Изумительные богатства скифских курганов степей северного Причерноморья с их чудесными драгоценными изделиями уже много десятилетий привлекали внимание ученых. Но скифская культура исследовалась поверхностно и односторонне. Только советские археологи перешли к углубленному ее изучению. Исследование скифских поселений явилось здесь одной из главных задач. И эта установка полностью оправдала себя. Раскопки в Неаполе Скифском позволили восстановить облик столицы могучей скифской державы III века до н. э.— II века н. э., с ее мощными укреплениями, жилыми кварталами, погребальными сооружениями с богатыми росписями и многочисленными находками произведений художественного ремесла.
Одностороннее представление об истории культуры северного Причерноморья, рассматривавшейся прежде всего со стороны своих греческих связей, полностью рушится в свете новых данных по истории скифского государства, вскрытых советскими археологами.
Особенный интерес представляют выводы экспедиции, относящиеся к позднейшей истории скифов, у которых удалось установить много новых точек соприкосновения с древними славянами и выяснить, что наследие скифской культуры явилось одним из элементов, существенных для формирования культуры древней Руси.
Не менее интересны результаты раскопок на горном Алтае пазырык-ских больших курганных погребений IV в. до н. э.
Образовавшееся внутри бревенчатых погребальных камер, под курганными каменными насыпями, вечное оледенение привело к поразительной, небывалой ни при каких иных условиях сохранности всего погребенного материала, начиная от трупов людей и коней и кончая деревянными изделиями, тканями и коврами.
Замечательными были уже первые находки: войлочные и кожаные апликации седел, украшенные динамичными сценами борьбы зверей, и войлочные погребальные маски коней, близкие к той же теме. Но открытия экспедиции за последние годы превзошли все предыдущее: бесчисленные образцы художественной деревянной резьбы, покрытой листовым золотом, трупы людей, кожа которых была покрыта богатейшей художественной татуировкой (мотивы которой оказались тождественными мотивам «сибирско-скифских» золотых изделий), и, наконец, открытые уже в 1949 году, великолепно сохранившиеся,— впечатление таково, что перед нами вещи, пролежавшие в земле лишь несколько лет,— образцы коврового искусства древних алтайцев. Бархатный тканый, древнейший в мире ковер, украшенный” по краю двойной широкой каймой,— внешней с изображением всадников и внутренней с изображением лосей,—и с центральным полем, покрытым геометрическим орнаментом, представляет собой изумительное по тонкосги исполнения произведение коврового искусства, ничем не уступающее средневековым персидским коврам.