«Если никаких вводных не поступит, значит, действовать придется на территории Советского Союза», – размышлял Шелестов. Любая операция за его пределами, за линией фронта, всегда требовала тщательной подготовки. Бывали, правда, исключения, когда группу бросали в неизвестность в силу сложившихся крайних обстоятельств. Но сейчас, как чувствовал Шелестов, Платов знал заранее о планируемой операции, но не счел нужным подготовить своих оперативников. Почему?
Когда машина въехала на грузовой двор пассажирской железнодорожной станции и из нее в слабом свете уличного освещения вышли оперативники, они увидели Платова. Комиссар госбезопасности стоял возле своей машины. Он подошел к оперативникам и коротко бросил:
– Быстро за мной!
Когда группа двинулась за ним к платформам, комиссар госбезопасности торопливо вполголоса продолжил говорить:
– Шелестов, идите рядом и слушайте. Вы сядете в поезд. У вас будет отдельное купе в вагоне охраны. Ни с кем в разговоры не вступать. Когда будет нужно, вас вызовет в свой вагон Берия. Он проинструктирует вас. Точнее, объяснит вашу задачу. Действовать придется самостоятельно, опираясь на свой опыт и интуицию. Даже Берия не все может знать и предполагать. Помните, что вам придется верить только друг другу и никому больше. С оперативниками нашей разведки вам почти не придется контактировать. Такова идея Лаврентия Павловича.
Шелестов слушал хмуро, стараясь не отставать от шефа. Идеальных условий, конечно, не бывает, но вот так ехать, не только не зная сути задания, но даже не имея представления, куда ты едешь, – это уже слишком. «Значит, на то есть свои причины», – пытался успокоить сам себя Максим Андреевич. Но спокойнее от этого на душе почему-то не становилось.
– Что случилось? – задал Шелестов только один вопрос, когда они остановились на запасном пути, где стоял неприметный поезд.
– Пока ничего, Максим Андреевич, – стиснув зубы, медленно процедил Платов. – И не должно случиться. Ничего. Это ваша основная задача. Удачи вам.
Поочередно пожав руку каждому оперативнику, комиссар госбезопасности проводил группу взглядом, наблюдая, как люди садятся в вагон. Платов и сам был недоволен тем, что отправляет своих подчиненных без подготовки, без информации, без четкого плана и без связи. Да, с сегодняшнего вечера он начнет готовить для группы все, что нужно: и информацию, и связь с агентурой. Но передать все это он сможет лишь после личного разрешения Берии. А что сейчас на уме у наркома, Платов не знал, хотя какая-то логика во всем происходящем была. Правда, Лаврентий Павлович не поделился своими умозаключениями даже с Платовым. Значит, не время. Значит, эта информация сейчас, на начальном этапе, может только навредить. «Ладно, подождем. Пока что надо работать», – решил Платов и решительным шагом двинулся назад к машине.
– В контору, – коротко приказал он водителю.
Поддернув брюки, Юджин Смолл присел на корточки и заглянул в яму. Увиденное заставило его присвистнуть и сдвинуть шляпу на затылок.
Невысокий, темноволосый, он не бросался в глаза в иранской провинции, даже несмотря на то что носил вполне европейские костюм и шляпу. Но в Иране в 1943 году было много европейцев: и журналистов, и инженеров, и еще много разной братии, которая прибывала по приглашению иранского шаха и с разрешения оккупационных властей, чтобы помогать стране развиваться. И не только помогать, но и наблюдать за этим, держать руку на пульсе.
Так делал и Юджин Смолл, числившийся портовым инженером в Бушире. Еще в конце 30-х молодой оперативник ФБР Смолл из Южной Дакоты подавал большие надежды. Он взбирался все выше по карьерной лестнице, многие считали его славным малым и толковым контрразведчиком.
Особенно после памятного решения президента о санкционировании деятельности ФБР и в сфере политического сыска, и в сфере контрразведки. Война в Европе назревала, и большой вооруженный конфликт казался неизбежным уже не только политикам, но и большинству простых обывателей. С восточного Тихоокеанского региона тоже наползали тучи. В итоге в июне 1939 года президент Рузвельт издал директиву, в которой разделил контрразведывательные и разведывательные полномочия между федеральными ведомствами. В ведение ФБР попало все Западное полушарие за исключением зоны Панамского канала, на военно-морское ведомство была возложена ответственность за Тихоокеанский регион, а американское военное ведомство стало отвечать за европейский и африканский регионы и зону Панамского канала. На Гавайских островах право действовать получили все разведывательные органы, поскольку в этом районе особую активность проявляла Япония.