Секунд через десять, трое стражников ввалились в тюремное помещение.
— Что стряслось, Фред? — спросил один из них, поглядывая на расхохотавшегося Аларда, сумевшего первым понять суть инцидента.
— Он! Зверь на меня напал! — верещал оборванец. Услышав первое объяснение и видя окровавленную, исцарапанную физиономию пострадавшего, подоспевшая подмога дружно обнажила клинки.
— Фред, открывай… — велел один из них.
— Успокойтесь вы. Врёт придурок, — сдерживая смех, вдруг заговорил сидевший в камере маг, — у этого недоделанного героя на плаще красивая серебряная застёжка. Наш сокамерник наверняка ее заметил и пока хозяин спал, спереть попытался. В итоге облажался и огреб от мальчишки.
— Я… Я проснулся, когда почувствовал руки у себя на шее. Я думал, что Алард меня убивает! — начал объясняться парнишка.
Успевший отпереть решетку охранник спросил у оборванца: — Это так?
— Я ничего не брал, богами клянусь! Он сам на меня напал! — начал оправдываться неудачливый вор. Трое стражников забрали у тюремщика свечу и один за другим вошли в камеру. Один из них, держа в руках опущенный клинок и подсвечник, приблизился к Ирбису, внимательно его разглядывая.
— И правда, серебряная цацка на плаще! — заявил он.
— Я просто защищался! — пояснил зверолюд.
— Кровь с пасти вытри, прежде чем такое говорить! — брезгливо фыркнул осматривавший парня человек, а затем вернул оружие в ножны и направился к выходу. Мальчишка поспешно вытер рот полой плаща, наблюдая за тем, как под любопытными взглядами других разбуженных заключённых из клетки выводят пострадавшего.
Инцидент был исчерпан. Умытого оборванца с измазанным зелёной мазью лицом и перевязанной рукой вернули обратно в ту же самую камеру через пятнадцать минут. Его возмущения и просьбы посадить к кому-нибудь другому не возымели никакого эффекта. В итоге, умолкнув, он уселся прямо на пол, оперевшись спиной о прутья решетки, с опаской поглядывая во тьму угла, где сидел Ирбис. После своего пояснения Алард не сказал больше ни слова. Надвинув на лицо широкополую шляпу, он оставался на своем месте, не интересуясь происходящим вокруг. Начавший отходить от очередного происшествия юноша снял, а затем спрятал серебряную застёжку в кармане куртки, прежде чем вновь соскользнул в сон.
— Подъем! Халявная жрачка! — раздавшийся где-то поблизости бодрый крик вырвал парня из объятий сна. Подслеповато щурясь спросонья, он осмотрелся вокруг. Оборванец обнаружился у решетки тянущим руку наружу. Алард все ещё сидел на лавке в своем углу. Сняв с себя куртку, работая только здоровой левой рукой и помогая себе зубами, он пытался оторвать от неё кусок подкладки. Ну а в проходе между шестью камерами лениво прохаживались двое стражников. Один из них был низким и толстеньким. Он нес большую открытую кастрюлю с торчавшим из нее половником и привязанным к ручке мешочком с деревянным ложками. Невзирая на зловоние одного из сокамерников, мальчишка смог ощутить аромат гречневой каши. Вторым оказался высокий и тощий субъект, в котором не сразу получилось узнать человека, хоть он таковым и являлся. Виной тому были многочисленные угри на итак далеко не красивом лице. Его ношей была стопка маленьких мисок, которые свободно можно было просунуть сквозь решетки. Задачей этой парочки было накормить заключённых. По крайней мере, тех, кто станет есть.
— Что ты делаешь? — напряжённо спросил Ирбис, наблюдая за странными действиями негодяя. Ответа ему не дали.
— Эй, что ты делаешь? — повторил он свой вопрос и опять был проигнорирован.
— Хэнк! Глянь ка, кто тут! — вдруг вскрикнул тощий стражник, передавая оборванцу пустую миску.
— Ты давай это… Шевелись лучше! В следующий раз сам кастрюлю таскать будешь! — возмутился его напарник.
— Да глянь ка ты! Это ж зверолюд из Грейденпорта. Ну, который нас ещё кругами водил!
— Да не. Тоди, не он это вроде… — неуверенно произнес толстячок, поднося к камере кастрюлю, из которой его товарищ паломником зачерпнул каши и плюхнул ее в подставленную миску, а затем воткнул сверху ложку.
— Он это. Он! Говорю тебе, он. Я его тогда ещё запомнил. Ты ж знаешь, какая у меня память хорошая, — заявил высокий.
— Как дуршлаг, — насмешливо фыркнул низкий.
— Сам ты дуршлаг. Хорошая у меня память! Эй, рыжий! Это ведь тебя мы в Грейденпорте с крыши сняли?
Ирбису пришлось приложить усилия, чтобы припомнить эту парочку стражников из другого города, которые однажды поймали его бегающим по крышам.