В четвертой книге он продолжает: «Теперь же, когда настали последние времена, зло распространяется между людьми, делает их нё только богоотступниками; но и богохульниками против создателя посредством многих ухищрений, то есть чрез всех вышеупомянутых еретиков. Ибо все они, хотя вышли из различных мест и излагают различные учения, но сходятся в одном и том же богохульном намерении, причиняя смертельные раны тем, что учат богохульству против Бога, Творца и Питателя нашего, и подрывают спасение человека. Человек есть соединение души и плоти: он создан по подобию Божию и образован Его руками, то есть чрез Сына и Духа Святого, которым и сказал (Бог): “сотворим человека”. Таково намерение завидующего нашей жизни, чтобы сделать людей неверующими в свое спасение и хульниками против Создателя Бога». Попросив прошения у вдумчивых читателей, вынужденных пробираться через неудобовразумительные закоулки мысли Иринея, приведем и вывод, к которому он приходит: «все, что ни сказали все еретики с величайшею важностью, в конце концов сводится к тому, что они хулят Создателя и отвергают спасение создания Божия, которое есть между прочим плоть, ради которой, как я многообразно показал, Сын Божий совершил все домостроительство, и раскрыл, что Писания никого иного не называют Богом, кроме Отца всего и Сына и тех, которые получили усыновление».
Если верить Иринею, сторонники истинной апостольской традиции считают Богом творца нашего мира и нашей плоти, ради которой, как он «многообразно показал, Сын Божий совершил все домостроительство», а еретики, последователи Симона Самарийского, «хулят Создателя и отвергают спасение» этой самой плоти. Вдобавок «выдуманный» этими еретиками «Отец неизвестен и остается без свидетельства…» Почему бы нам не поверить Иринею? Даже в наше время ему и его идейным наследникам продолжают безропотно доверять тысячи и даже миллионы людей. С другой стороны, а почему, собственно, мы должны бездумно присоединиться к этим миллионам, особенно после того, как сравним слова прологов Посланий к Галатам и Римлянам о христианах, «под именем Господа нашего Иисуса Христа приведенных к Закону и пророкам», с торжественно провозглашенным Иринеем «апостольским» Правилом веры (regula fidei): «Мы веруем, что существует единый Бог, Творец мира, извлекший его из ничтожества Словом своим, рожденным прежде всех век. Мы веруем, что Слово сие есть Сын Божий, многократно являвшийся патриархам под именем Бога, одушевлявший пророков, снисшедший наитием Бога Духа Святого в утробу девы Марии, воплотившийся и рожденный от нее; что Слово сие есть Господь наш Иисус Христос, проповедовавший новый закон и новое обетование царствия небесного. Мы веруем, что Иисус Христос сотворил многие чудеса, был распят, в третий день после своей смерти воскрес; вознесся на небо, где воссел одесную Отца своего; что Он вместо себя послал Духа Святого, дабы просвещать и руководить Церковь свою; что наконец Он придет с великою славой даровать святым своим жизнь вечную и неизреченное блаженство, и осудить злых людей в огонь вечный, воскресив тела как наши, так и всех других людей» (Adversus omnium haereses, I - Х - 1 и III - IV - 2). Как видим, пророки налицо; здесь же упоминание якобы проповеданного Христом «нового Закона», подразумевающего наличие Закона старого или, лучше, «ветхого». Не предшественников ли Иринея называл «лже-апостолами» (falsis apostolis) Маркион?
Зададимся и другими вопросами: дьяволом для Иринея был змей в саду Эдемском, а кто был дьяволом для его противников? Какую хулу имел в виду Лионский святитель, раз за разом настойчиво повторяя, что еретики хулят творца плоти? Почему, исписав множество страниц рассуждениями об «Отце и Сыне», он вдруг заявляет, что Бога-Отца «выдумали еретики» во главе с волхвом Симоном, который к тому же «первый выдавал себя за Высочайшего Бога и говорил, что мир сотворен его ангелами»? Конечно, найти смысл в этих хитросплетениях непросто, но не могут же быть просто бессмыслицей слова о том, что еретики приписывают Богу «всякое зло: вымышляя по своему произволу сверх сего существа Того, Кто не существует, они обличаются в хуле против Бога, который действительно существует, и в том, что несуществующего Бога выдумывают к своему собственному осуждению».
Разгадка проста: противники Иринея почитали Иного Бога, чуждого тварному материальному миру и впервые открывшегося в Своем Сыне Иисусе Христе, а божество, бывшее для Лионского пастыря Богом-Творцом, всемогущим Господом воинств и Отцом-Вседержителем, было для ненавистных ему «еретиков» именно дьяволом, в самом лучшем случае — жалким, ущербным Демиургом, «плодом недостатка, имеющим животную природу», о чем с внутренним содроганием пишет сам Ириней, глупым и незадачливым протархонтом (προταρχων) Ялдаваофом или просто «архонтом мира сего». Две традиции, существование которых признают и Маркион Синопский, и его яростный обличитель Ириней Лионский, абсолютно непримиримы и несовместимы; они следуют взаимоисключающим представлениям о Боге, и даже более того: для Иринея Бога, которого почитают его противники, просто не существует — «Бога нет» — вполне в духе незабвенного Емельяна Ярославского; для христиан, на которых Ириней нападал, его «Бог» — не Бог, а скорее, даже и не бог.