На поляне колыхались под ветром ровные ряды налитых зерном колосков. А вокруг, точно собрались на танец, выстроились невысокие крепкие яблоньки. На самых хрупких и молоденьких висели обычные лесные яблоки: твердые, как камешки, и мелкие, размером с мужской ноготь. Зато на остальных… может, то была обманка лунного света, но яблоки были… просто огромными! С целый детский кулак! И такие призывно-зеленые, что рот сам собой наполнялся слюной!
Вокруг деревца с самыми крупными яблоками, полностью закрывая его своими огромными тушами, сидели чудовища: два крылатых змея с радужной чешуей и еще одно, похожее на степного пса, только огромное и с торчащими из лопаток рябыми крыльями. Чудовища медленно повернули огромные головы. Одно, переливающееся, словно цветная галька в роднике, кинуло в пасть полную горсть крупных зеленых яблок и принялось жевать, задумчиво глядя на скорчившееся у его лап тельце. Девчонка тихо охнула… и провалилась во тьму.
– Хлююююп… Хлююююп… – что-то влажное и шершавое прошлось по коже.
– Ты ее сейчас как кусок соли слижешь. – насмешливо хмыкнул глубокий, очень красивый мужской голос.
– У нее кровь вкусная. – ответил второй, с раскатистой рычащей хрипотцой – и мокрое-шершавое снова прогулялось от пяток до кончика носа.
Кровь? Ее сейчас съедят! Девчонка замерла неподвижно – вдруг примут за дохлую? Вдруг они дохлятину не едят? Но предательская дрожь охватила тело, заставляя зубы мелко постукивать.
– Кажется, оно замерз-с-с-ло. – прошипел женский голос. – Разожги огонь, Кингу Велес.
– Воля Владычицы… – ответил глубокий мужской голос, что-то зашипело…
Огонь? Нет, только не огонь, не здесь! С хриплым криком девчонка взвилась на ноги и кинулась к покачивающимся под ночным ветерком колосьями, будто собираясь их обнять широко распахнутыми руками… Словно толстая змея обвилась вокруг ее щиколотки, ее дернуло и поволокло животом по траве, она повисла вниз головой… глядя в лицо черноволосой женщине. Или… и не женщине вовсе? Она совсем не походила на баб племени: разметавшиеся по узким плечам (как с такими-то коренья копать?) волосы смахивали на змей, лицо было резким и каким-то… острым, как каменный скребок, а глазищи огромные: в выгоревшей под Горячим Глазом степи сухой травой да пылью как дунет – не проморгаешься!
– Что это она? – с любопытством спросила женщина.
Девчонка покачивалась в воздухе, потом начала медленно вращаться… вокруг ее щиколоток и впрямь обвивался толстый змеиный хвост. Гибкий, сильный, покрытый радужной чешуей, он изгибался в траве… и заканчивался женскими бедрами.
– Эй, ты! – змеиный хвост встряхнул девчонку за ноги… а… второй змеиный хвост повернул ей голову так, чтоб женщине было лучше видно. – Тебя как зовут?
– Ты и впрямь надеешься услышать от зверька имя, Супруга моя и Владычица? – насмешки в глубоком красивом голосе прибавилось. – Я уже видел этих существ – обычные животные. У здешних водяниц хоть хвост есть, почти как у тебя, дорогая. И разговаривать с ними можно, хотя они изрядно приулитковаты…– за плечом у женщины появился… ОН! И уставился на раскачивающуюся в воздухе девчонку такими же громадными глазищами, прорезанными узким золотым зрачком.
В животе у девчонки стало тяжело и холодно, будто туда вошел наконечник каменного копья, а потом вдруг сразу горячо. Он был… он был… он был… Она и не знала, каким ОН был, она только хлопала глазами, как если бы глянула в Горячий Глаз! Это ночью-то!
– Выходит, смахивают на Мать нашу не только хвостом? – раскатисто расхохотался второй, появляясь за другим плечом женщины. Лохматый, всклокоченный, глаза раскосые, обычный, словом, хоть и с крыльями…
– Не дерзи! – второй хвост исчез и раздался сочный шлепок, как от подзатыльника, лохматый-крылатый покачнулся и снова рычаще расхохотался.
– Макуша! – вдруг выпалила девчонка, не отрывая глаз от того, первого (у него волосы черные, а на лице ничего, и на груди шерсти нет, и на руках!) – Не зверек. Имя знает.