- Ну подумай, старик, чем плохо будет, если у Иркутска будет собственный шампунь? - всякий раз спрашивал он меня во время наших разговоров - а я, смеясь, отвечал ему в таком духе, что да, мол, единственное, чего не хватает родному городу для полного счастья - это шампуня местного производства - с остальным-то, дескать, всё уже давным-давно решено, и полный порядок.
И вдруг Антон меня, да и не только меня, но и всех наших общих знакомых, здорово удивил:оказалось, что наш Деловой Человек... влюбился! Причём, влюбился по-настоящему, по-серьёзному. Нет, на его делах это никак не отразилось: он продолжал мотаться по всему городу, по всем своим "точкам" на своей "японке" неизвестной мне породы, продолжал принимать заказы на пиломатериалы и полиграфическую продукцию, торговать "сникерсами" и "распутиным", возить в Иркутск сэконд и зажигалки, убеждать всех в необходимости запуска линии по производству шампуня, но... но разговор об этой, вожделенной для него, производственной линии всё чаще стал переключаться на другой, не менее вожделенный для Антохи, предмет:
- Скажи мне честно, старик, - начинал он меня пытать каждый вечер, когда мы усаживались за столик в баре Дома Актёра, - что во мне не так? Почему Вера бегает от меня? Ведь она знает, что я её люблю - а я вижу, что и я ей симпатичен. Так, в чём дело, в конце концов?! Скажи мне: может, я - урод, или ещё что? может, одеваюсь как-то не так?... - и, глядя на элегантного красавца Антона, я не знал, что ему и ответить.
Вера, объект его воздыханий, работала в одном из иркутских театров, и почти каждый вечер приходила сюда же, в "домактёровский" бар - не зря же и мы с Антохой каждый вечер оказывались здесь же, за одним из местных столиков - а больше в Иркутске начала девяностых, собственно, и пойти-то было особо некуда. Получилось так, что Антона с Верой познакомил именно я, и именно в этом самом баре - и вот теперь, следуя пословице: "ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным", был вынужден ежевечерне сопровождать сюда нашего Делового Человека и выслушивать его драматические монологи.
Отчасти, Антон сам был виноват в том, что Вера вела себя по отношению к нему несколько странно. Чего стоила, хотя бы, та история с букетом? Дело было так: она провинциалкой была, наша девушка Вера, а в Иркутске жила на съёмной квартире, на окраине города, в девятиэтажке. На седьмом этаже. А Антон узнал её адрес, и решил признаться ей в любви достаточно оригинальным способом: закинуть ей в окно букет цветов с признательным любовным письмом. В окно седьмого этажа, ага - в этом-то и был весь фокус его затеи. И он нанял для этого дела какого-то альпиниста-спасателя, и тот в назначенный день и час с утра пораньше залез на крышу девятиэтажки, в которой жила Вера - с букетом и спрятанным в нём письмом - и, закрепив страховку, стал спускаться к окну...
Дело было ранним утром, в воскресенье. Чёртов альпинист спустился, куда надо - и метнул свой букет в окно. Букет задел за край рамы, отлетел в сторону, и свалился вниз. Но это ещё не всё: промахнувшийся альпинист хотел, было, вернуться на исходную позицию, спуститься за букетом и повторить операцию сначала - да не тут-то было! - что-то там в его страховках перекрутилось, запуталось - и этот альпинист повис, как зрелый банан, на уровне восьмого этажа, покачиваясь на верёвках. А когда он решил повторить попытку подъёма, то он саданул ногой в чьё-то стекло. Стекло, конечно же, вылетело - а жители квартиры, конечно же, подумали, что это к ним с утра пораньше лезет грабитель. Ну, и милицию вызвали...
Будь Антон там, на месте происшествия - он, конечно же, попытался бы уладить всё сразу. Я даже уверен, что он сам втащил бы запутавшегося альпиниста на крышу. Да вот беда: в это утро, доставив альпиниста к дому Веры, сам Антон скорее рванул в свой офис и засел у телефонного аппарата - ведь в спрятанном в букете письме он просил, чтобы она перезвонила ему. И он ждал телефонного звонка всё утро - и, наконец, дождался. Из милиции.
Альпиниста снял вызванный жильцами злополучной квартиры экипаж. Этот же экипаж доставил бедолагу в отдел, и подверг допросу. С одной стороны, конечно же, хорошо, что букет, который тот так неудачно метнул, не попал в окно к Вере - и хорошо, что никто не подобрал его прежде, чем букет с письмом стали вещественными доказательствами. Как уж они там разрулили эту ситуацию, я, за давностью лет, и не помню. Но факт остаётся фактом: соседи (которым, кстати, Антон в тот же день застеклил выбитое окно и извинился перед ними) очень быстро разнесли эту историю по всему дому. И до Веры она тоже дошла. И, когда девушка немного остыла, она наградила Антона едким прозвищем "Погибший Альпинист" - по мотивам известного в те годы фильма.