Натали почти не запомнила похорон. На них приехал из Америки ее дядя Рудольф с женой Светланой — неприятной женщиной неопределенного возраста, равнодушной ко всему, что не касалось денег, больших денег. Потом были походы в какие-то инстанции, пара бесед с милиционерами и с тем самым майором Волковым, что сообщил ей тогда трагические новости. На время Натали забыла и о школе, и о музыке, и обо всем, что было для нее важным раньше, на что она тратила все свое свободное время.
А в один из дней с Натали заговорил Рудольф со свойственным ему пренебрежением.
— Натали, мы завтра улетаем в Америку.
— Я никуда не поеду, — сказала Натали.
— Поедешь, да и у тебя никто не спрашивает, — усмехнулся Рудольф. — У тебя просто нет выбора, мы с тетей Светой оформили над тобой опекунство, теперь мы твои папа и мама.
— Не смей так говорить, какие вы мне папа и мама?
— Буду говорить все, что захочу, мне плевать на то, что ты мне ответишь, — Рудольф был совершенно спокоен. — У тебя нет выбора, надо смириться, родителей не вернешь, теперь мы твоя семья. Ты наша дочь, все документы в порядке.
— Но я хочу остаться здесь!
— Ха! — Рудольф был удивлен. — Ты поедешь в Америку, Натали. Будешь жить с нами, и мы станем семьей.
— Да мы не станем семьей, — Натали села на стул и положила руки его спинку.
— У меня другая семья и вообще другая жизнь.
— Нет у тебя другой семьи, забудь это, девочка, забудь. Я и тетя Светлана — это теперь твоя семья, а будешь сопротивляться — я найду способ с тобой справиться, ты меня знаешь!
— Слышал тебя бы сейчас мой папа, он бы такое устроил, — пробурчала Натали.
— Что? Что ты сказала? — Рудольф начинал выходить из себя. — Да этот сопляк ни на что не годился со своими картинами и разговорами о всякой дребедени.
— Ненавижу тебя.
— Что ты там говоришь, дрянь? — Рудольф подскочил, размахнулся и со всей силы ударил Натали по лицу, — Чтобы я не слышал больше от тебя ничего такого. Ты собираешься, едешь с нами в Америку и попробуй только сделать что-то не так. Мы и так приехали и торчим здесь уже вон сколько времени. Ради тебя, дрянь, слышишь? А у меня там деньги капают.
— Ненавижу тебя, — повторила Натали, закрыв руками лицо.
— Оставь ее, пусть обдумывает свое поведение, — на крики из соседней комнаты пришла Светлана. — Помоги мне лучше с вещами, я не лошадь.
Рудольф посмотрел на Натали безумным, ничего не выражающим кроме ненависти взглядом, и вышел. У Натали было несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Что делать? Если бы только мама или папа были рядом, они бы подсказали. Ничего, без паники. Что я могу изменить? Кто мне поверит? Поверят, что я не хочу выбраться в Америку к дяде-бизнесмену, в его шикарный коттедж? Смешно! Об этом многие только и мечтают. Все документы у него есть. Действительно, кто меня спрашивает?
В самые важные и тяжелые моменты своей жизни я чувствовала его присутствие, его помощь. Он рядом, он любит меня и хочет помочь мне. Замечательный, красивый парень. Обнимает меня за плечи, гладит, шепчет на ухо что-то. Только я не могу разобрать, что. Вот и тогда мне казалось, что я в комнате осталась не одна. Это придало мне сил, не позволило упасть духом, не разреветься, остаться собой. Думали ли родители, что дядя может так подло со мной поступить? Наверное, нет. Они были замечательными добрыми людьми. Хотя, почему были? Они всегда со мной.
Натали направилась в свою комнату, раскрыла дверцы шкафа и стала медленно собирать вещи.
— Не возись, много хлама не бери, — сзади стояла Светлана, жевала жвачку и внимательно рассматривала комнату. — Ну у тебя и клоповник! А это зачем?
— Это папка с моими рисунками, я возьму ее с собой, — спокойно сказала Натали.
— Ладно, — согласилась Светлана, — только запомни: ты — никто. Слушаешься и подчиняешься. И никаких фокусов!
— Может, мне вообще не жить? — бросила Натали. — Не дышать, не двигаться?
— Ну, ты и зараза, сразу видно, что тебя совсем не воспитали, не научили себя вести и уважать старших, — Светлана подошла почти вплотную. — Ничего, ты привыкнешь к тому, что вести себя надо нормально, привыкнешь.
Светлана отвлеклась на разговоры с Рудольфом, и в этот момент Натали проскочила в комнату родителей. На стенах висели знакомые с детства картины, на столике у кровати стоял большой белый будильник. Стрелки его замерли. Натали не пугала тишина. Она села на край кровати и просидела так пару минут.
— Где ты ходишь? — послышался откуда-то издалека голос тети.
— Я собираю вещи, сейчас приду, — крикнула в ответ Натали, а сама осторожно, стараясь не шуметь, выдвинула маленький ящик, скрытый под столиком. Рудольф уже все обшарил в доме, но до этого ящика он вряд ли бы добрался.