- Мама сладкое не любит. Говорит, что оно фигуру портит, - выдал мальчик.
- Фигуру твоей мамы никакое сладкое не испортит, - лукаво посмотрел в мою сторону Давид.
Я хмыкнула, не собираясь вступать в перебранку между мужчинами. Еще моя бабушка говорила, что не женское это занятие лезть в мужские разговоры. Я прислушивалась к умной женщине, прожившей жизнь.
- А мама говорит, что она толстая.
- Когда я такое говорила? - покраснела.
- Когда разговариваешь с подружкой по телефону.
- Егор! - шикнула на сына. Такими темпами он выдаст все мои секреты. - Чужие разговоры подслушивать некрасиво.
- Вот тут я с твоей мамой полностью согласен,- серьезным тоном произнес мужчина, покачав головой, выражая свое недовольство поведением.
Аршуков включил скорость и автомобиль покатился по дороге. Заснеженная улица понеслась мимо окон.
- Егор, пристегнись, - напомнила, обернувшись.
- А Давид говорит, что пристегиваться не всегда нужно. Особенно, когда за кем-нибудь гонишься,- поделился новыми сведениями сын.
Покосилась в сторону Аршукова, мимикой задавая вопрос что все это значит.
Он в ответ пожал плечами.
- Я некоторое время служил в иностранном легионе. Приходилось по долгу службы нарушать правила. Но это не значит, что их противник.
Общаясь с Давидом я никогда не поднимала тему его прошлого, если он сам ее не касался. Считала, что это не мое дело. Захочет, сам расскажет. Так и получилось.
- Так вы наемник? - протянула.
Не знаю, что именно послышалось в моем голосе Аршукову, но лицо его вмиг закаменело, превратившись в маску. Глаза сузились, скулы заострились.
- Предвижу следующий вопрос, на который отвечу. Да, я убивал людей. Именно за это мне и платили. По возвращению вы меня сразу с вещами выставите из дома или дадите пятнадцать минут на сборы? - мой взгляд уперся в лежащие на руле руки Давида. От напряжения костяшки аж побелели, с такой силой он сжимал руль.
В салоне автомобиля возникло неловкое напряжение.
- Не знаю из чего вы сделали такие выводы, но я никого никуда выставлять не собиралась. И, вообще, не давала повода вести со мной столь агрессивно. Про суть вашей работы за границей сказали вы сами. Я вас за язык не тянула. И никоим образом не осуждала,- выдала, глядя перед собой.
Сказала и замолчала, ожидая ответа.
Я свою позицию озвучила, теперь очередь Давида.
Мы катили по заснеженной дороге, на которую, прямо из кустов, наперерез выскочила белая тень.
- Смотрите, заяц! - закричала.
Аршуков резко ударил по тормозам. Если бы я не была пристегнута, то точно ткнулась бы носом в приборную панель. Ремень отбросил назад, не дав удариться.
- Твою ж мать! Косой, куда ты прешь?!- зарычал Давид.
Через миг он уже выскакивал на дорогу, впуская в салон морозную свежесть.
- Сынок, ты как? - обернулась к Егорке.
Он сидел посередине заднего сидения с испуганными глазами. Как и я, сын пристегнулся, чем меня безмерно обрадовало.
- Мы его задавили? Да? - спросил жалостливо. Он любил любых животных и относился к ним очень хорошо. Всегда переживал, если видел раненую птицу или бездомного котенка.
- Не знаю, - ответила честно.
Удара я не почувствовала. Но могла и не заметить.
- Мама, ну как же так? - На глазах сына стояли слезы. - Так не должно быть. Откуда он взялся посреди дороги? - Егорка испугался за бедное животное.
Я была увлечена сыном, чтобы наблюдать за Аршуковым и тем, что он делает.
- Это не заяц. Это кролик. Похоже, что он выскочил из домашнего зверинца. Сейчас модно держать животных в каждом дворе. И с бедолагой все хорошо, Егор. Не волнуйся. Он проскочил между колес. В рубашке родился, - Аршуков держал на руках испуганного белого кролика с пятнышком в виде сердца на голове.
- С ним, правда, все в порядке? - переспросил Егор, выглядывая.
- Правда, - подтвердил Давид. - Сейчас покажу.
Он открыл дверь со стороны сына. Притихшее животное, лежало в руках мужчины.