После того, как Леонора окончательно пришла в себя, она погрузилась в сладостный сон и, обнаружив, как скука с жадностью съедает всё её существо, направилась на поиски новых впечатлений, хоть это и было для неё нелёгким шагом, учитывая устроенную ещё не так давно сцену скандала.
***
К бродившей в сумерках у берега вод госпоже подкрался неизвестный парень, выскочивший из темноты и напугавший белянку.
- А! Господи, Иисус и Мария, кто это?! Диего! – задыхаясь, кричала Леонора.
- Тише, донья, я не сделаю вам зла, - прозвучал умиротворяющий баритон.
- О, ты говоришь на португальском? – кутаясь в шаль, вопрошала женщина.
- Да, - донёсся до похожих на раковины ушек барышни простой ответ.
- Как тебя зовут?
- Жозе.
- Жозе? – усмехалась герцогиня, - И это всё? А фамилия у тебя есть?
- Только дон Вильяльба знает фамилию Жозе.
- Ладно. Это неважно.
Наступило молчание, изредка прерываемое то шумом прибоя, то навязчивым писком комара.
- Донье следует пойти в палатку. В Африке ночи могут быть очень холодны, - настоятельно говорил Жозе.
- Я хочу ещё погулять, - легкомысленно отвечала Леонора.
- Если донье хочется развлечь себя новыми впечатлениями, - со знанием дела продолжал незнакомец, - Она может пройти вместе с Жозе в его палатку, и Жозе покажет донье много интересных вещей.
На секунду, задумавшись, Леонора сказала:
- Хорошо. Только сообщи об этом моему мужу, чтобы он не переживал за меня. Я и так дала ему слишком много поводов для волнений.
- Слушаюсь!
Жозе лихо удалился, оставив даму вновь наедине с собой.
***
- Дон де Терсейра предупреждён. Прошу за мной, донья, - доброжелательно молвил Жозе.
- Как скажешь, - отрешённо ответила Леонора и последовала вслед за тёмной фигурой привыкшего к труду мужчины.
В палатке Леоноре открылся таинственный мир народных ожерелий и других украшений, масок, статуэток и пугающих черепов.
- О! – выдохнула донья, подходя ближе к устрашающей и, вместе с тем, привлекающей её маске, - Ты коллекционер? – простодушно спросила она.
Жозе разразился громким и искренним хохотом:
- Ха-ха-ха! Донья, давно меня так не смешили женщины! Ха-ха! Вы невероятны! Ха-ха! – и, теперь уже смирно, разрешил недоумение барышни, - Нет, донья, я не коллекционер. Это вы, белые, увозите наши вещи и собираете из них коллекции, хвастаясь знакомым. А для нас это – священные предметы. Они достались мне от моих предков, и, когда меня не станет, достанутся моим потомкам.
- У меня тоже есть такие предметы. Вот кольцо, - Леонора протянула вперёд тонкую ручку, - Оно досталось мне от моей бабушки, Марианны Гонзага. А вот это ожерелье, - Леонора указала на нитку на шее с тремя яркими алмазами в центре, - Мне подарил мой муж. Всё это я передала бы своим детям, если б они у меня были… Но, к сожалению, Господь не дал нам с мужем детей.
- Но донья ещё так молода! – возразил Жозе.
- Знаю, но… мы уже восемь лет в браке, а у меня ещё не было ни одной беременности…
- Не стоит переживать, донья. Иначе у вас действительно не будет детей.
- Ты прав, Жозе, - улыбнулась герцогиня, тем самым убеждая себя в истинности слов собеседника.
Леонора, ощутив наступление приступа грусти по вмиг увлажнившимся краям глаз, отвернулась от взгляда африканца.
- Донья, что с вами? – с дружеской заботой спросил Жозе.
- Нет, ничего. Не бери в голову, - глухо откликалась девушка.
Жозе медленно, тактично и незаметно, словно пух, подступил к давшей волю эмоциям барышне. Он крепко и при этом ласково обнял бедную молодую дворянку. Та малоразборчиво залепетала какие-то отрывистые и беспокойные речи. Тогда Жозе ещё крепче обхватил её, погружая в жар своего маскулинного тела.
В эту ночь герцогиня де Терсейра обошлась без мужа.
Когда солнце висело в зените, Леонора, с ужасом осознав произошедшее и собравшись с мыслями и одеждой, покинула любовную обитель, причитая и ругая себя.
***
Прошёл месяц, и единственная в округе белая женщина, с нетерпением ждавшая возвращения на родину, слегла, утонув в многообразии пыльных огрызков тканей. Ни о чём не догадывающийся верный муж личными стараниями и родовым положением добился призвания к больной супруге лучшего врача, у которого и без того хватало работы.
- Не вставайте. Лежите спокойно и не думайте. Вам необходим отдых, - каждый день повторял доктор, давая барышне микстуру.
Но именно сегодня, наконец застав вечно пропадавшего, занятого возложенным на него королём делом, герцога, врач, отдалившись на метр от палатки, поведал тому шёпотом дивную весть:
- Дон де Терсейра, вынужден вам сообщить, что госпожа, как бы это сказать, беременна…
Диего, вне себя от радости, заторопился к супруге, дабы осыпать её благодарностями и красноречивыми комплиментами, но доктор помешал ему в этом стремлении:
- Стойте! – сухонький старик с осторожностью обернулся, - Стойте, - приглушив голос, продолжал он, - Не спешите поздравлять герцогиню и зря её обнадёживать… Кхм, в общем, вы не дали мне договорить.
- Я внимательно вас слушаю, - насторожился Диего.
- Должен вам сказать, ваша супруга, помимо прочего, больна, судя по всему, малярией. Даже если бы она не была в, так сказать, кхм, в положении, я бы не со стопроцентным успехом смог бы добиться её выздоровления. В общем, как это, простите, но… ваш преданный слуга здесь бессилен.
Герцог слушал слова доктора крайне внимательно, и с каждым последующим словом вид становился всё печальнее и печальнее.
- То есть… Значит ли это, что Леонора… умрёт? – тревожно, сбиваясь и путаясь в мыслях, спрашивал молодой господин де Терсейра.
- К несчастью, я полагаю, что так, - нехотя подтвердил страшные догадки герцога пожилой врач.
Диего, словно сомнамбула, подался в сторону нещадно заглатывающих песчаный пляж, бушующих волн.
- Дон де Терсейра! Куда вы?! – заковылял за своим покровителем ветхий старичок.
Но мужчина не слушал его. Он гордо шествовал, не смотря ни назад, ни вперёд. Убитый горем муж степенно пробирался в царство Посейдона, единственного спасителя, в силах которого было смыть всю боль и всё отчаяние. Опытный доктор, остановившись у края материка, не стал препятствовать этой цели. Тем временем, юная вдова испустила лёгкий и пронзительный, последний вдох.
11.01.20 г.