***
Под прикрытием огня «Атропос», шхуна устремилась к выходу из гавани. Блад смотрел, как мощные орудия разносят форт, и у его радости обретенной свободы был отчетливый привкус пепла. В нескольких милях от побережья Ямайки корабли легли в дрейф. Волверстон предложил было высадить команду шхуны в шлюпки, но Питер высказался категорически против этой идеи. Ночь скрывала очертания острова, однако он, стоя на юте «Атропос», продолжал вглядываться во мрак. Де Эспиноса подошел к нему и тяжело оперся на перила.
— Куда теперь, капитан Блад? На Тортугу?
— Мы постараемся доставить вас на Эспаньолу, дон Мигель. — А вы? Опять выйдете в море?
— Год назад я покончил с пиратством и не намерен вновь им заниматься.
— Тогда что? — Несколько преждевременно говорить об этом, — улыбнулся Блад. — А сейчас пройдемте в кают-компанию, я займусь вашей рукой.
***
Море в этот ранний час было спокойным. Белые клубы тумана стлались по воде, и среди них призрачной тенью медленно дрейфовал трехмачтовый корабль. Мельчайшие капельки оседали на снастях, влажным флером покрывая палубу и поблескивая на отполированных рукоятках штурвала. В молочном мареве время от времени слышались приглушенные голоса матросов, измеряющих лотом глубину.
Без приключений обогнув западную оконечность Эспаньолы, «Атропос» шла на восток вдоль ее северного побережья. Туман, помогая избежать пристального внимания береговой охраны, в то же время намного увеличивал риск напороться на скалы, и Волверстон долго спорил с Бладом по поводу его чрезмерного — если не сказать больше — мягкосердечия.
— Довольно и того, что дона вытащили из тюрьмы. Пусть пару миль сам гребет до берега или болтается в море, рано или поздно, его подберет какой-нибудь корабль, а подохнет, так не велика печаль, — говорил старый волк, упрямо наклоняя голову.
Но в итоге он был вынужден сдаться, хотя и продолжал недовольно ворчать.
Впрочем туман понемногу рассеивался и обвисшие паруса захлопали, ловя первые порывы утреннего бриза.
Питер спустился в каюту штурмана «Атропос», предоставленную де Эспиносе. Испанец, в наглухо застегнутом потрепанном камзоле, стоял возле окон и смотрел в туманную мглу. Его рука все еще была на перевязи, но лихорадка отступила. Он обернулся, услышав шаги, и наклонил голову, приветствуя Блада.
— Как вы себя сегодня чувствуете, дон Мигель? — счел своим долгом поинтересоваться Питер.
— Благодаря вашей заботе, дон Педро, прекрасно.
— Мы приближаемся к Эспаньоле. Пуэрто Плато находится в нескольких милях восточнее. Сожалею, но мы не можем подойти еще ближе к городу из-за угрозы быть замеченными из форта Сан-Феллипе.
— Вы и так сделали для меня слишком много, и я теряюсь в догадках — для чего это вам понадобилось?
Губы Блада чуть тронула улыбка.
— Позвольте мне не отвечать на этот вопрос.
— Как вам будет угодно, — вернул ему усмешку де Эспиноса. — И что же, прежняя слава в самом деле больше не прельщает вас? За эти дни я убедился, что ваши... гм, последователи восторженно восприняли ваше освобождение, и подозреваю, что отказ вновь их возглавить вызовет, по меньше мере, глубочайшее разочарование.
— Им придется принять мой выбор, — твердо ответил Блад.
— Тем не менее, вы до сих пор не разубедили их, почему?— Давайте сначала мы доставим вас на Эспаньолу, дон Мигель, — самым любезным тоном произнес Блад, вновь уклоняясь от ответа.
— Уж не на французскую ли службу вы пойдете? — иронично осведомился испанец.
— Есть и другие страны, кроме Англии и Франции, — пожал плечами Питер.
— Незадолго до ареста я услышал любопытную вещь: молодой царь московитов строит флот и принимает людей любых наций и вероисповеданий, готовых служить ему.
— Московия?! — де Эспиноса посмотрел на Блада, как на умалишенного. — Так это же дикая страна! Вы рискуете бесследно сгинуть в ее снегах. Даже добраться туда — как вы это сделаете?
— Полагаю, тот или иной способ отыщется. Кстати, дон Мигель, я размышлял над вашими словами о пешке в партии политических шахмат. А вы сами не опасаетесь преследования со стороны своих соотечественников за действия, весьма схожие с пиратскими? На лице де Эспиносы не дрогнул ни один мускул.
— Да, меня посещала такая мысль, — спокойно ответил он. — Как сказала мисс Бишоп, это закономерно, но преодолимо...