Оглядевшись, сын Божий увидел, что она оправдана лишь силой его слов.
— Женщина, где твои обвинители? Никто не осудил тебя, — сказал он.
— Никто, Господи! — отвечала она.
Иисус сказал ей:
— И я не осуждаю тебя, несчастная!.. Отец мой Небесный привел меня сюда для искупления, а не суда. Иди и впредь не греши!
После таких поступков и слов Христу уже было невозможно оставаться в Иерусалиме неузнанным. Злобные вопли врагов и особенно восхищенный гул толпы сопутствовали ему всюду. Говорили:
— Этот человек, конечно, пророк!
Другие возражали:
— Это больше чем пророк, он — Мессия. Вспомните слова Иоанна Крестителя о том, что он, Иоанн, только апостол, а Иисус — сын Божий.
Справедливо будет сказать, что некоторые сомневались, говоря:
— Разве из Галилеи придет Мессия? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из тех же мест, откуда был Давид?
Однако это не мешало и тем, и другим, и третьим с жадностью слушать его речи, ибо его слова проливались бальзамом на души, измученные неволей, и тела, истомленные нищетой.
А потому, хотя стража, имевшая приказ схватить Иисуса, и отыскала его посреди поклонявшихся ему, однако стражники то ли сами подпали под обаяние его речей, то ли побоялись народного возмущения: его никто не тронул.
А вернувшись к священникам и фарисеям, спросившим: "Почему вы не привели его?" — служители лишь качали. головами и оправдывались:
— Никогда никто не говорил так, как этот человек.
В ответ на это фарисеи с возмущением вопрошали:
— Неужели и вы прельстились? Разве уверовал в него кто из начальников или из фарисеев?
— Нет, — объясняли служители. — Но мы увидели множество простого народу, толпу людей из Нового города и предместий.
— Но этот народ невежда в законе, проклят он, — объявили фарисеи, — это бродяги, смутьяны… Вернитесь и схватите этого человека.
Но один из старейшин поднялся и напомнил:
— Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?
— Может, и ты галилеянин, Никодим? — раздалось несколько голосов. — Прочти священные тексты и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк.
Никодим ничего не ответил, и все же, поскольку он был человеком почтенным и справедливым, его голос возымел действие: все разошлись по домам, так и не решив, что делать с Иисусом.
При всем том Христос заметил стражников. Заранее избрав временем своей гибели предстоящую Пасху, он пока что предпочел покинуть город и вышел из него по той дороге, на которой случайно оказался.
Однако толпы народа следовали за ним повсюду, а он продолжал исполнять святое дело: исцелил слепорожденного, поведал своим верным притчу о добром пастыре, предрек, что фарисеи так и умрут во грехе…
Когда он так бродил по дорогам, исцеляя и возвещая о грядущем, его нашел посланец, покрытый дорожной пылью.
— Я из Вифании; меня прислали Магдалина и сестра ее Марфа, — сказал он. — Они велели передать, что брат их Лазарь очень болен.
— Я понял тебя, — отвечал Иисус. — Но нечего торопиться: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее сын Божий.
И посланный возвратился домой.
Христос же провел еще несколько дней в том месте, где и был, и лишь после этого обратился к ученикам:
— А теперь пойдем повидать Лазаря!
Это никого не удивило: все знали, что он питал к этому семейству особую любовь.
Он же добавил:
— Лазарь, друг наш, уснул, но я иду разбудить его.
Ученики последовали за ним, не уразумев, о чем он говорил; вообще все они, кроме Петра, редко выспрашивали его о смысле сказанного им, зная по опыту, что темные места его речей обычно проясняются сами собой.
И потому они воскликнули, сочтя, что учитель упомянул об обычном сне:
— Господи, если он уснул, то выздоровеет.
Но Иисус сказал:
— Лазарь умер!
Ученики удивились, что он позволил умереть человеку, которого называл своим другом.
— Идемте, идемте, — позвал их Христос. — Все свершилось по воле Божией, чтобы те, кто еще сомневается, отринули все сомнения.
И все же некоторые из них не решались, говоря:
— Учитель! Давно ли иудеи искали побить тебя камнями, а ты опять идешь в Иерусалим!
Но тут Фома обратился к остальным:
— Отправимся с учителем, чтобы разделить судьбу его, и если он умрет, умрем с ним!