Казалось бы, и прекрасные, и неоспоримые строки Пушкина. Но ведь Блок (любимый мною ничуть не меньше, чем Пушкин) пишет:
И вечный бой! Покой нам только снится…А гораздо менее любимый мною Булгаков?
Он не заслужил света, он заслужил покой.
Так покой или вечный бой? Снится покой или он фундаментально реален?
НУ, ВОТ… ТРИ ЦИТАТЫ ИЗ РУССКОЙ КЛАССИКИ — И МЫ УЖЕ ВО ВЛАСТИ МЕТАФИЗИКИ PAR EXCELLENCE, УЖЕ ДВИЖЕМСЯ, СОЙДЯ С ПРОТОРЕННОГО ПУТИ, ПО КОВАРНОЙ И ВОВСЕ НЕ БЕЗОПАСНОЙ МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ ТРОПКЕ.
ЧАСТЬ VI. ВОЙНА С РАЗВИТИЕМ
Глава I. «Скверна» развития
Мы отвлеклись на политически актуальное… Это отвлечение может или помочь, или помешать нам разобраться в проблеме развития. Помочь оно может только в одном-единственном случае: если мы, сохранив метафизическое начало в недрах политически актуального, сумеем теперь, не отрекаясь от политики, высвободить это начало. При таком высвобождении политическая метафизика должна естественным путем превратиться в метафизику развития как такового. Но значит ли это, что мы можем от политически актуального перейти к чему-либо неактуальному?
Ни в коем случае! Если мы, перейдя к метафизике развития как таковой, потеряем «политический нерв», это будет невосполнимой потерей. Выигрыш же мы можем получить, только если:
— во-первых, от политически актуального перейдем не к какой попало метафизике (будь то даже метафизика развития), а к чему-то метафизически актуальному,
— во-вторых, политически актуальное и метафизически актуальное окажется взаимосвязано.
Но может ли быть найдено такое метафизически актуальное содержание? Разве корректно говорить о метафизически актуальном? Совместима ли вообще метафизика и актуальность?
Размышляя об этом, я предъявил определенный счет себе самому. «Вот ты, — сказал я себе, — говоришь, что никто из находящихся на чужом для тебя (ну, скажем так, белом) поле не говорит о развитии. А собственно, почему ты так считаешь? И на основании чего? На основании того, что об этом не говорят высокие чины, что нет соответствующих выступлений по телевидению и разворотов в известных политических изданиях? Но разве это достаточный повод для столь огульного утверждения?»
А если все же что-то есть? Я собрал своих коллег, попросил их сделать мониторинг высказываний на данную тему лиц (не только высокостатусных), принадлежащих к не разделяемой, но уважаемой мной белой идеологии. Причем высказываний — за рамками обычного круга популярных СМИ, ориентированных все-таки на политику.
Собранный урожай вряд ли можно назвать обильным. Однако должен признать, что в очень важной для белой идеологии православной среде давно идет вполне содержательная дискуссия о развитии. Только вот эту дискуссию… то ли не замечают, то ли держат в загашнике. А она, между прочим, очень тонко сопряжена с рядом других метафизических дискуссий, которые вроде бы развития не касаются. И при этом имеют некий специфический обертон, вполне не чуждый всему сразу — и политике, и теории развития.
Но вначале все же о том, как разворачивается православная дискуссия на тему развития. Самую глубокую и содержательную аналитическую разработку я прочел не в политических газетах и политических же журналах, а в «Московском психотерапевтическом журнале» (№ 3 за 2005 год), где М.Миронова очень внятно разбирает альтернативные подходы к столь важному для нас всех вопросу в своей статье «Категория «развитие» в психологии и христианской антропологии».
М.Миронова очень тактично и одновременно аналитично рассматривает точки зрения, существующие внутри того сообщества православных интеллектуалов, в которое она сама очевидным образом входит. Как психолога, М.Миронову интересует, по ее собственным словам, прежде всего, «проблема переосмысления категории «развитие» в контексте христиански ориентированной психологии». Однако ее аналитика, как мне представляется, важна не только для психологов, но и для всех, кого волнует проблема развития как такового.
Ведь не зря М.Миронова уже в заглавии своей статьи говорит не только о соотношении проблемы развития с психологией (христиански ориентированной, как она уточнит ниже), но и о соотношении той же проблемы развития с христианской антропологией.
Я уже упоминал, что не раз наталкивался в своей деятельности на очень серьезные и отнюдь не либеральные политические элитные группы с корнями в советской высшей страте, для которых вообще ненавистно или, по крайней мере, совершенно чуждо развитие как таковое. Само слово «развитие» вызывает в этой среде глубочайшее психологическое отторжение. Поскольку я никогда не злоупотребляю сведениями, почерпнутыми в частных беседах и на узких «круглых столах», то в открытой печати я и мог ограничиться только указанием на наличие подобных групп. Без всяких конкретизации, которые я никогда себе не позволю как по причине элементарного человеческого такта, так и из политических соображений.