На следующее утро Полина шла на работу в приподнятом настроении. Вчерашние ее размышления по дороге домой увенчались тем, что сегодня на ней были новая юбка выше колен и совсем легкомысленная кофточка, открывавшая плечи и часть спины. Именно вот этим местом спины, чуть пониже шеи, она ощущала свою женскую привлекательность, и это сообщало ей состояние удивительного парения. Хотелось кружиться в танце и ловить на себе восхищенные взгляды мужчин. Женщины могли смотреть только скептически-оценивающе и снисходительно. Но ей все равно. Мнение женщин ее не интересовало. Пусть смотрят как угодно. Чем неудачнее складывается женская судьба, тем более неодобрительно женщина относится к своей более удачливой подруге и соплеменнице. Впрочем, в этом отношении ее коллеги — женщины не имели оснований хмуро на нее коситься. У доктора Бережковой не было любящего и внимательного мужа, и у нее не было, как сейчас говорят, бойфренда. В противном случае ее бы съели в родном коллективе. А так — часто говорят добрые и ободряющие слова. Интересно, кто-нибудь из коллег догадывается о ее чувствах к Холмогорову? Вот уж чего бы ей не хотелось…
Полина впорхнула в вестибюль, кивнула охраннику и легко заспешила вверх по лестнице, с беззаботной улыбкой здороваясь с врачами и санитарками, уже приступившими к своим обязанностям и потому успевшим надеть маску деловитости и озабоченности. Она бросила на себя взгляд в огромное, во всю стену, зеркало с чуть щербатыми краями, отразившее принцессу Грезу, одетую по последней моде, и осталась довольна. Вздохнув, Полина полезла в сумочку за заколкой, чтобы стянуть рассыпавшиеся по плечам волосы, прежде чем она спрячет их под белый колпак. Пора включаться в деловой ритм. Она толкнула дверь в свое отделение.
Ей не пришлось затратить много усилии на то, чтобы расстаться с утренней безмятежностью. Едва она прикрыла за собой широкую стеклянную дверь, ее насторожила какая-то необычная суета в коридоре.
— Холмогоров мечет гром и молнии! Сломался томограф! — доложила ей секретарь главврача Галя, как только Полина переступила порог своего отделения.
— Как это могло случиться? Кто проводил обследование? Кого обследовали? — Полина не могла поверить в случившееся. Машинально она застегнула сумочку, так и не успев достать заколку и забыв о том, что выглядит не по протоколу. Рука ее потянулась к шкафчику, где висели халаты. Она стянула с вешалки свой, он там остался один, последний. Она попыталась его надеть, но не попадала от волнения в рукав.
— В журнале значится, что обследование вчера проводили вы. Больному из девятой палаты. — Галя проговорила это с важным и одновременно укоризненным видом.
— Я не проводила вчера ни одного обследования на томографе! — Полина ошеломленно глядела на почти победоносное лицо Гали. Ей наконец удалось справиться с рукавом, остались пуговицы. Пытаясь овладеть собой, она медленно и четко продолжила: — И больной из девятой палаты не нуждается в подобном обследовании. Вчера оставался дежурить Максим Петрович Гулов. Возможно, он может дать какие-то объяснения?
Полина, не отрываясь и забыв про пуговицы, продолжала смотреть на Галю и, честно говоря, не очень понимала, что происходит. Почему щеки и шея девушки покрылись красными пятнами, и она заметно нервничает?
— Мне все это снится? — произнесла Полина.
— Вам виднее, — ответила Галя. — Никита Михайлович просил вас зайти к нему, как только вы появитесь.
«Но откуда у нее такая уверенность в том, что я имею отношение к поломке томографа?» — подумала Полина, хотела что-то сказать или возразить, но не нашла что. Галя уже открывала перед ней дверь в кабинет главврача.
«Не хотела бы я сейчас оказаться на ее месте, — думала тем временем Галя, — таким свирепым я еще никогда не видела нашего Холмогорова!»
Никита Михайлович, в белом халате нараспашку, нервно ходил по кабинету. Когда Полина вошла, он остановился за своим письменным столом, оперся о крышку обеими руками и всем телом подался вперед. Она машинальным движением поправила волосы и с ужасом обнаружила, что на ней нет шапочки, а халат едва держится на плечах, вызывающе демонстрируя крайнюю степень легкомыслия доктора Бережковой, которая сегодня постаралась выглядеть как можно привлекательнее. И это ей вполне удалось. Холмогоров ошарашено посмотрел на нее. Она поймала его взгляд. Ах, не в такой обстановке она представляла себе эту сцену! Но отступать было некуда.
— Именно от вас, Полина Николаевна, я никак этого не ожидал! — заговорил наконец Холмогоров вместо приветствия. Было не очень понятно, что он имеет в виду. Случившееся или ее внешний вид? Она предпочла бы последнее. Застегивать халат она почему-то не стала, словно ее женская красота была сейчас ее единственной защитой и точкой опоры. Боевым оружием, если придется обороняться.