Николай понимал и предугадывал мысли Сэндса, поэтому не стал делать ссылки на поздний возраст — он делал умными детей в возрасте до года. Викина школа — прекрасное тому подтверждение и Сэндс, проверив информацию, мог поверить в это. Михайлов решил вопрос более просто, убивая при этом сразу двух зайцев. Он «покопается» в мозгах Ника, сделает его умнее, но не настолько, что бы он мог влиять на генетическую ситуацию, создавать компьютеры, подобные «Маше». Американцы не изобретут с его помощью новых видов оружия, это успокоит их, они будут думать, что и у нас особенного ничего нет. Улучшение памяти без генетической передачи по наследству — лучший способ, доказывающий лояльность.
— Я могу это сделать, Стив, — к удивлению Сэндса начал Николай, — но тебе придется строго следить за ним. Усваивая все легко, он может облениться или возгордиться, считая сверстников недоумками. Поэтому я и делаю такие процедуры только с детьми до года, они по-другому воспринимают этот дар. Решай…
Михайлов махнул рукой и к нему быстро подбежал охранник. Николай попросил его заменить пиво холодным, тот бегом выполнил просьбу и исчез. Сэнндс не видел, где он находился до этого, как не видел его и сейчас, но понимал, что за ними наблюдают и стоит Михайлову махнуть рукой и они появляются, словно из-под земли. «Выучка — что надо», — подумал он, беря холодную бутылку и наливая кружку.
— Я постараюсь за ним присмотреть, — сказал Сэндс.
Другого ответа Николай и не ожидал, он согласно кивнул головой, давая понять, что тема исчерпана и перевел разговор в другое русло, может быть не совсем приятное Стиву. Михайлов начал с того, что сейчас у Сэндса должно быть много заказов — новый Президент проводит политику наращивания гонки вооружения. Не первый раз Америка начинает виток космического «кулака». Тебе, конечно, Стив, это выгодно, заказы — это «живые» деньги. А народу? Я в плане, что вдруг война развяжется, только в этом смысле, — подчеркнул Николай, — но мы с тобой не политики, каждый из нас занимается своим делом. Я лечу людей, ты делаешь оружие, которым людей убивают, но мы дружим друг с другом, не смотря на все парадоксы, — Михайлов лукаво улыбнулся. — Не желаешь партию в бильярд?
Стив согласился и они пошли в дом, смыв дневную жару в речке. Расставив шары, Сэндс разбил их. Николай обошел вокруг стола, выбирая шар для удара, оба играли в бильярд не ахти, так — для себя, в удовольствие. Загоняя «своячка» в лузу, Николай заговорил, как бы размышляя вслух и ни к кому не обращаясь:
— Да-а, Россия сейчас в полном экономическом дерьме. Раньше было две супердержавы — осталась одна.
Он, долго примеряясь и натирая кий мелком, ударил. Ход перешел к Сэндсу, который без труда забил образовавшуюся подставку.
— Но, умы в России еще остались, — продолжал Николай, — не все сбежали за границу. Есть и такие, которые пекутся только о деньгах, забывая при этом про все — честь и совесть для них пустой звук. Но остались и такие, которые помнят о людях, о Родине, не забывая и про деньги. Историческая Россия попадала в ситуации и похуже, но на колени никогда не ставала, поднимется она и сейчас из лежачего положения. Время — хитрая штучка, оно лечит, поднимает экономику или ввергает ее в пропасть, многое делает Время! Если кто-то считает, что Россия, как военная держава, неспособна защитить себя — мне искренне жаль этого человека, — Николай послал шар в лузу, — Татаро-монгольское иго существовала 300 лет, может кто-то и сейчас рассчитывает на несколько десятков лет. Глупенький, он не понимает, что если умы в России остались, то и защитить она себя сможет, а сейчас и не просто защитить — стереть в порошок недооценивающую сторону.
Михайлов все также непринужденно ходил вокруг стола, высматривая лучший шар для удара. Сэндс прекрасно понимал, кому адресована эта речь, он прокручивал в голове ее объективность. Словам Николая он верил полностью, но здесь замешано другое, в политике без подтверждения сложно верить речам. Здесь и состоит талант в том, чтобы суметь отделить плевела от зерен.
Стив рассуждал про себя о том, что блефует Михайлов или нет? Как простой человек, он бы никогда этого не сделал. А в политике? Если есть что-то новенькое у русских — оно тщательно скрыто от разведки, но в современном мире трудно что-либо скрыть. Чертежи, тактико-технические данные — это да. А новую конструкцию, производство, ракетную базу… не скроешь. Но и оснастить, допустим, подлодку или самолет принципиально новым оборудованием и вооружением вполне возможно. Но, Михайлов говорил «стереть в порошок», а это означает такое оружие, которое отличается от современного, как атомная бомба от обычного вооружения. Нет, такого ничего быть не может, политика: «зарони зернышко сомнения, дальше видно будет». Сэндс улыбнулся, но вдруг вспомнил еще одно — «недооценивающая сторона». И все-таки нет — это блеф. Но «зернышко» то уже работает… Какая же у него гениальная голова! Сэндс посмотрел на Михайлова и заулыбался.
— Далеко нам с тобой до профессионалов, Коля, играем, прямо надо сказать, посредственно. Пойдем в беседку?
— Пойдем, — Николай пропустил его вперед, — недавно показывали по телевизору ваш фильм про подводную лодку, которая потерялась на время, попав в пространственно-временную дыру. А ведь Жюль Верн в свое время писал о полетах на Луну, — Михайлов улыбался, глядя на ошарашенного Сэндса. — Пивка выпьем? — спросил он.
Стив молча кивнул головой, в его мозгах опять засвербела мысль: «А если он не блефует? Не-ет, экономика у них развалена»…
Сэндс засмеялся.
— Вспомнил Икара — сам-то он так и не смог полететь! — поставил точку над «и» Стив.
Они пили пиво, более не касаясь этого разговора, обсуждая поэзию А.С. Пушкина, которую Стив знал неплохо. У русского, нанятого для обучения Ника, был трехтомник его стихов. Читал его и Сэндс.
Михайлов подозвал проходящего мимо Ника спросил:
— Ты любишь Пушкина?
— Да, я читал его, — ответил он.
— А Есенина? — спросил Николай.
— Я не читал его, не могу ничего сказать, — пояснил Ник.
Михайлов посмотрел на Стива, закурил, потом открыл книжку и показал страницу Нику.
— Прочтешь? Это Сергей Есенин, великий русский поэт, — попросил Николай, закрывая сборник стихов.
Ник стал читать по памяти:
Ник закончил читать и посмотрел на удивленного отца. Сам он не понял еще, что, глянув разок на стихотворение, запомнил его наизусть.
— Сынок, где ты читал его раньше, когда успел выучить? — спросил Стив его.
Ник, начиная осознавать, что почему-то вдруг запомнил стихотворение наизусть, ответил:
— Нет, папа, я никогда раньше даже не слышал про него. Дядя Коля показал: я запомнил. Не знаю почему, — пожал он плечами.