Даже через годы после поездки я продолжал получать сообщения от людей, которые не совершали такого рода паломничества к целителю или духовному центру и которые, тем не менее, испытали тот же тип спонтанного выздоровления. В чем люди, пережившие исцеление в Бразилии, были схожи с людьми, испытавшими его в других местах? Я пытался найти точки соприкосновения, но не мог отыскать фундаментальную истину. Группа людей в Абадиании, один человек в Айове, множество случаев без соответствующей медицинской документации, подтверждающей постановку диагноза, исторический случай внезапной ремиссии, задокументированный сотни лет назад или в медицинском журнале два десятилетия назад, – среди этих историй действительно было несколько сходств, но также было и множество сбивающих с толку различий.
Чего я не смог найти, так это рандомизированных, двойных слепых контролируемых исследований – их попросту не проводили. Эксперименты, в которых ни участники, ни исследователи не знают, кто получает лечение, а кто – плацебо, являются золотым стандартом медицины и отлично подходят для оценки эффективности различных видов лечения. Однако спонтанную ремиссию нельзя проконтролировать таким образом. Точно так же, как мы не можем предсказать, кто станет следующим Стивом Джобсом или Илоном Маском, следующей Сереной Уильямс или следующим Томом Брэди, на ранней стадии исследования невозможно предсказать, кто станет тем самым человеком, выздоровевшим, несмотря на ничтожную вероятность. Пока что наука не в силах создавать или контролировать нечто подобное.
Спонтанные ремиссии наступают, когда никто за ними не наблюдает – часто даже сам пациент.
Они случаются, когда пациента перестают лечить из-за отсутствия надежд на улучшения, а затем отправляют домой лишь с оказанием паллиативной помощи. Случаются, когда люди смирились с тем, что будут жить с болезнью при максимально возможном качестве жизни или что смерть скоро их настигнет. Случаются, когда кто-то решает взять свое здоровье под контроль с мыслью: «Это моя жизнь, и мне за нее бороться». В конце концов, ремиссии случаются, когда люди совершают паломничества в центры альтернативного лечения, где большое внимание уделяется их духовному здоровью, но где нет врача, который мог бы задокументировать изменения в их физиологии.
Выздоровление, свидетелем которого я был в Бразилии, не было возможным. Происходящее там выходило за рамки моей веры до тех пор, пока эти самые рамки не лопнули. Я остро ощутил пропасть между культурами. Во-первых, культура Бразилии гораздо лучше воспринимала идею о том, что существуют силы разума и сердца, которые мы не до конца понимаем. Будучи «продуктом» западной культуры, мне было трудно принять эту концепцию, но и отказываться от нее казалось неправильным.
В 2004 году я решил снова посетить несколько лечебных центров в Южной Америке. Приехал тихо, не позвонив заранее. Во время первой поездки я был одновременно наблюдателем и наблюдаемым – я отправился с детективной миссией, чтобы провести расследование, покопаться в медицинских записях и поприсутствовать на операциях, но меня также снимали на видео, пока я исполнял роль «доктора». Было трудно понять, на что на самом деле похож опыт посещения этих центров, когда я представлял себя в качестве постороннего, врача-исследователя из Гарварда. На этот раз я хотел побыть гостем центра и испытать, каково быть частью этого сообщества в течение короткого времени. Я полагал, что это дало бы мне больше понимания и больше возможностей для собственной интерпретации.
Находясь там, я дал несколько интервью, но в основном старался быть незаметным и сливаться с местным обществом. В Абадиании я часто бывал в «комнатах присутствия» – нескольких помещениях в форме буквы U, где гости центра медитировали. Я почувствовал пульсацию энергии, которая пронеслась по толпе, как сердцебиение. Было что-то особенное в том, чтобы находиться среди людей, которые верили в чудеса. Я думал о том, насколько невероятно сильной должна быть вера в исцеление, раз они приезжают в это место со всего мира и безоговорочно следуют правилам этого сообщества. Я решил начать с рассмотрения основ и узнать, как жили люди, пока находились здесь, и чем это отличалось от их «нормальной» жизни.
Большинство посетителей Абадиании останавливаются в поузадах – небольших гостиницах, переоборудованных из домов местных жителей, которые работают как большие отели типа B&B («ночлег и завтрак»). Подаваемая там еда в основном не содержит мяса, и, хоть дело, возможно, и было в воспоминаниях о днях, прожитых на ферме, вскоре я полюбил бесконечное разнообразие потрясающих на вкус овощных блюд и красочных тропических фруктов. Рацион там богат питательными веществами, содержит мало рафинированных углеводов и рафинированного сахара и почти не включает в себя продукты животного происхождения. Акцент явно делается на натуральных, цельных продуктах, которые практически не подвергаются обработке. Вместо того чтобы собираться за коктейлями, люди встречаются в соковых барах под открытым небом и делятся историями за высокими бокалами с манго, папайей, маракуйей и гуавой, которые насыщают организм широким спектром питательных микроэлементов. Мне особенно понравились популярные чаши-асаи, которые многие считают суперпродуктом из-за предполагаемого высокого уровня антиоксидантов. Это та пища, которая считается исцеляющей, и люди, прибывшие в поисках чуда, зачастую отдают ей предпочтение. Даже для людей, придерживающихся сбалансированного питания, это было значительным сдвигом в привычках. Для меня это определенно сработало.