Подобная чрезмерная опека обрекла Марка стать отстающим во взрослом возрасте. Негативное отношение родителей к жизни стало самоисполняющимся пророчеством, и, поскольку мать делала для него все, он так и не научился брать на себя ответственность за себя или свое имущество. Его смущало отсутствие знаний о выживании, и он был склонен пренебрегать своим здоровьем и внешним видом.
Удушающие родители эмоционально, а иногда и физически поглощают своих детей. Они могут быть контролирующими, властными или просто постоянно присутствовать в жизни ребенка. Поглощение препятствует независимости, вызывает у ребенка чувство безнадежности и бессилия. Если все сделано за вас, как это было в случае с Марком, или если вам не хочется пробовать что-то самостоятельно, как же вы узнаете, на что способны?
Есть несколько типов удушающих властных родителей:
• Те, кого в первую очередь мотивирует страх (что с ребенком случится что-то плохое).
• Те, кому нужно контролировать своих детей.
• Те, кто хочет, чтобы их дети думали, чувствовали и поступали так же, как они.
• Те, кто не чувствует себя отделенными от детей и поэтому не хочет, чтобы дети были независимыми.
• Те, кто боится остаться в одиночестве и поэтому пытается привязать детей к себе, создавая зависимость.
• Те, кто видит в своих детях отражение самих себя, – нарциссические родители.
• Те, кто использует своего ребенка для удовлетворения потребностей, которые должны удовлетворять другие взрослые.
Если люди, которыми пренебрегали или бросили, зачастую чувствуют себя невидимыми, то те, кого душили, чувствуют обратное. Они испытывают ощущение, будто постоянно находятся под пристальным надзором, и стремятся найти место, где можно спрятаться от вездесущего взгляда родителей. Часто это взгляд осуждающего родителя, который просто ждет, что ребенок сделает что-то не так. В других случаях это взгляд обеспокоенного родителя, боящегося, что кто-то обидит ребенка. Каким бы ни был этот взгляд, в результате задушенным и поглощенным детям часто трудно понять, что они собой представляют отдельно от родителей. «Даже когда я была вне поля зрения матери, я по-прежнему чувствовала, что она на меня смотрит, – сказала мне Саманта. – Казалось, ее глаза следят за мной, куда бы я ни пошла. На самом деле я до сих пор чувствую на себе этот взгляд, оценивающий каждое мое движение». Еще одна клиентка, Моника, объяснила это так: «Как будто мои глаза – это глаза моей матери. Я постоянно думаю, одобряет ли она мои поступки или человека, с которым я встречаюсь. Словно я никогда не являюсь самой собой, чтобы принимать собственные решения и совершать собственные ошибки».
Причина, по которой Саманта и Моника так живут, заключается в том, что матери не одобряли их индивидуальность. Они были чрезмерно заинтересованы в том, чтобы дочери стали точными копиями их самих. Они хотели, чтобы девочки думали, чувствовали и действовали именно так, как они, и любые разногласия рассматривались как угроза.
Удушающим родителям трудно видеть в детях отдельных личностей со своими потребностями и чувствами. Они предполагают, что лучше знают потребности ребенка и понимают его мысли. Это может нанести ребенку особый вред, потому что он чувствует вторжение на свою территорию и отделяется от собственного личного мира. Вот как объяснил это мой клиент Джордан: «Отец всегда считал, что знает, что я думаю и чувствую. Вместо того чтобы спрашивать меня о чувствах, он называл их мне. Я терпеть не мог, когда он так делал. Как будто у меня не было собственных мыслей. Но меня действительно беспокоило то, что иногда он был прав. Это реально пугало. Словно у него была суперспособность читать мои мысли. Мне негде было спрятаться».
Некоторые удушающие родители настаивают на том, чтобы дети переняли их ценности. Зачастую это касается очень религиозных родителей, но случается подобное и в семьях, которые приехали из других государств и сохранили традиции родной страны. У меня было много клиентов из Европы, Южной Америки и Мексики, родители которых слишком душили их. Вот история Лупе, родители которой приехали из Центральной Мексики.
Удушающим родителям трудно видеть в детях отдельных личностей со своими потребностями и чувствами.
«Мой отец вел себя так, как будто владел мной – телом и душой. У меня не было абсолютно никакого права голоса в том, чем я хотела заниматься. Нужно было заниматься тем, что подобает молодой девушке. Когда я была маленькой, мне приходилось носить эти платья с рюшами, которые я ненавидела. Я постоянно торчала на кухне с мамой и тетями и не могла играть в игры на заднем дворе, как разрешали моим братьям. Когда я стала старше, у меня по-прежнему не было выбора. Мне сказали, что нужно ходить в католическую школу, посещать определенные уроки и что мне нельзя ходить на свидания до восемнадцати лет – и то только в том случае, если меня будет сопровождать старший брат».