— Конечно, я помню полковника, — сказал аптекарь с южным гостеприимством. — Но, если позволите… Чего вы хотите от его семьи? Вернее, от ее остатков.
— Хм… — замялся Хершель. — Почему остатков?
— Видите ли, вам должно быть известно, что сам полковник умер. Полагаю, вы уже видели его имя в верхней строке списка наших героев в мэрии. Вместе со всеми павшими белыми! А Лоррен уже давным-давно умотала из этой дыры с каким-то хлыщом из Атланты по имени Дэн. Здесь остались только старая мисс Беннет и малыш Линк.
— А не скажете, где они живут?
— Послушайте, мистер, где же еще могут жить черные, как не в Ниггертауне?
— А где это?
Аптекарь фыркнул:
— Друг мой, ступайте по главной улице до конца, а там вас нос выведет.
Взору Ландсманнов предстали два ряда лачуг, различавшихся только цветом облупленных досок, некогда коричневых, зеленых или красных. Тут и там висели жестяные почтовые ящики с фамилией адресата. Фамилия Беннет была выведена, пожалуй, поаккуратнее других.
Под пристальным взглядом нескольких соседей, сидящих у своих дверей, Хершель и Ханна постучали в дверь. Открыла крупная негритянка с зачесанными назад седыми волосами.
— Чем могу быть полезна? — спросила она, с любопытством оглядывая гостей.
— Мы ищем дом полковника Линкольна Беннета, мэм, — вежливо ответил Хершель.
— Вы что, не знаете, что мой сын умер? — В голосе старухи послышалось возмущение, смешанное с горем.
— Знаем, мэм. Мы были знакомы в Европе… в его последние дни. Меня зовут Хершель Ландсманн. А это моя жена Ханна. Ваш сын спас меня, а потом бился с докторами, чтобы те спасли мою жену. Мы хотели побывать у его родных, чтобы выразить всю свою благодарность.
Элва Беннет с минуту колебалась, не зная, как поступить. Наконец она сказала:
— Не хотите войти?
Ландсманны кивнули. Она открыла сетчатую дверь и впустила гостей.
— Хотите холодного чая?
— Да, было бы чудесно, — ответила Ханна, входя в гостиную.
На каминной полке стояла крупная фотография Линка в форме. Рядом лежали его погоны и многочисленные награды.
Миссис Беннет вернулась с тремя большими кружками, и все уселись: хозяйка — в видавшее виды кресло, Ландсманны — на не менее потрепанный диван.
— Стало быть, — сказала пожилая женщина, теперь уже с дружелюбной улыбкой, — вы были знакомы с моим Линкольном?
— Лучше человека я не встречал, — сказал Хершель совершенно искренне.
Миссис Беннет была того же мнения.
— Будь он белым, ему бы дали четырехзвездного генерала. И это истинная правда.
Ландсманны кивнули:
— Мы с вами совершенно согласны.
Наступило неловкое молчание. Как объяснить цель своего визита? Хершель попытался тактично поднять эту тему.
— Миссис Беннет, мы с женой недавно прошли через такое, что я не возьмусь и описать.
— Из последних писем Линка я имею некоторое представление, — сочувственно произнесла та.
— Ваш сын, — продолжал Хершель, — ваш сын для нас стал как ангел-хранитель. После стольких лет унижений, которые мы пережили, он был к нам так добр! Вы себе представить не можете, какая это для нас утрата!
Хершель все никак не мог перейти к делу. Ему на помощь пришла Ханна:
— Мы подумали, не можем ли мы вам чем-нибудь помочь…
— Я не вполне понимаю, мэм, — удивилась миссис Беннет.
— Его сын… — начал Хершель. — Линкольн так часто говорил о том, какие он связывает с ним надежды и мечты… Мы хотим сделать так, чтобы эти мечты осуществились.
— С ним все в порядке? — спросила Ханна. — То есть он с матерью?
— Увы, у Линка-младшего матери нет, — ответила бабушка, и в глазах ее внезапно сверкнул гнев.
— Не понимаю, — вскинула брови Ханна.
— Видите ли, — вздохнула миссис Беннет, — это долгая и грустная история. Эти двое никогда между собой не ладили, еще до того, как Линка призвали служить в Европу. На самом деле как раз к тому времени, как он… погиб, адвокаты заканчивали готовить бумаги к разводу. Но как только она узнала, мигом прискакала назад.
— Из-за мальчика… — предположил Хершель. — Должно быть, о нем беспокоилась?
Элва Беннет энергично помотала головой: