– Посмею, раз только это поможет мне сохранить нервы, тебя и нашего ребенка, – делает несколько шагов вперед, – твои родители объявились и я уверен, что они как-то здесь замешаны.
– Хочешь перекинуть свою вину на других? – сама не ожидала, что скажу такое.
Вадим застывает на миг и этого хватает, чтобы прочитать по его взгляду, что творится сейчас внутри него.
Страх, злость, волнение.
– Что? – еле слышно произносит.
– Что если ты хочешь так выкрутится?
– Мила, твою мать, очнись! – Вадим хватает меня за плечи и удерживает на месте. Мои тонкие руки ничто по сравнению с его. – За все время, что мы были вместе, я хоть раз дал усомнится в своей верности. Скажи мне.
Никогда он не давал мне повода для ревности. Никакого контроля, а только переживание и берёг, как мог. Так почему же теперь эти сомнения съедают меня изнутри. Неужели это сообщение было подстроено и я все не так поняла?
– Я докажу, что я не виноват, – руки слабеют.
– Докажи, – не в силах произнести ещё хоть слово.
Дверь за Вадимом захлопывается и я оседаю на пол. Ричард подходит ко мне и чувствует, что сейчас мне нужна поддержка, как никогда. Я запуталась.
На прикроватной тумбочке замечаю свой старый телефон и тяну к нему руки. Он разряжен и только спустя десять минут он включается. Быстро нахожу знакомый контакт, но переписка пустая.
– Какая же я дура, – зарываюсь лицом в ладони.
Глава 36
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, а утром, когда ко мне в комнату стучится Вадим, я подрываюсь с кровати, как ошпаренная.
– Как ты себя чувствуешь? – задает вопрос больше из вежливости или он действительно беспокоится?
– Нормально, немного тошнит.
– Токсикоз уже начался? – теперь спрашивает уже более неспокойно.
– Не думаю, больше склоняюсь к недосыпу и нервам.
Я читала в интернете, что токсикоз может начаться на пятой или шестой неделе беременности. Не уверена, что у меня он настолько ранний, ведь только началась четвертая неделя. Машинально притрагиваюсь к животу, вроде ещё такая маленькая горошина, но уже настолько любимая.
Раньше меня мучила тошнота утром, но это больше было от голода. Спасала меня только вода с лимоном и плотный завтрак, со временем это прошло, но вероятность, что сейчас вновь вернется почему-то мне кажется велика.
– Какой у тебя срок?
Забываю о том, что Вадим до сих пор в комнате и пугаюсь от его неожиданно вопроса. Прослеживаю за его взглядом и понимаю, что он смотрит на мой ещё пока плоский живот. А ведь со временем он будет расти. Интересно, кто у нас будет?
– Начало четвертой недели беременности, – подхожу к прикроватной тумбе и наливаю себе воды.
Как и предполагалось, но вода спасает меня от тошноты, а если бросить туда лимона, то и вовсе станет лучше. Живот начинает урчать и в мыслях сразу всплывает горячий омлет. Неплохо бы было сейчас позавтракать.
– Значит я ничего не пропустил, – больше для себя говорит эту фразу, чем для меня.
– Ты бы мог узнать об этом первым после меня, но как видишь все пошло не так, как должно было быть.
Мне все ещё больно вспоминать то сообщение и слова, что были сказаны.
– Ну да, только ты не соизволила меня оповестить о такой новости, – обида просачивается между словами, а кости в груди отдают так, как будто их ломают прямо сейчас.
– У нас с тобой разные взгляды. Что хорошо для тебя, для меня плохо.
Видимо мои слова ранят его больше чем положено и я в какой-то степени чувствую вину. Вот только как Вадим собирается во всём этом разбираться? Сообщения нет, все остальные переписки телефона остались прежними.
– Я тебя понял, собирайся, нам через тридцать минут выезжать.
– Куда? – пытаюсь вспомнить вчерашний разговор, но все настолько спутано, что мне проще переспросить.
– В больницу, у тебя сегодня осмотр.
Только сейчас я замечаю, что Вадим одет не в домашнюю одежду. На нём черная водолазка, что закрывает горло и такого же цвета классические штаны.
– В шкафу все твои вещи, пожалуйста не задерживайся.
– Уже перенес мои вещи сюда, готовишь место для новой пассии? – сжимаю кулаки до такой степени, что ногти впиваются в кожу.
– Предпочту пока остаться в живых, а не быть задушенным тобой ночью подушкой, – успевает закрыть дверь раньше, чем стакан летит в него и разбивается на мелкие осколки.
Гнев бурлит во сне и я готова снести все на своем пути. Но с другой стороны мне хочется забиться в уголок и заплакать от обиды. Казалось бы, что такого, что теперь мы спим в разных комнатах? А с другой подкрадываются мысли, что Вадим уже нашел мне замену.
– Прекрати, хватит нервничать, – смотрю в зеркало и слегка хлопаю себя по лицу. Но одновременно замечаю, что не только одежду перенесли в комнату, а все мои вещи. Ну хорошо, раз он хочет жить раздельно, тогда так и будет. Тем более Вадим прав, я бы не легла с ним в одной комнате.
Быстро умываюсь, чищу зубы и наношу минимум косметики. Из-за недосыпа и всего прочего под глазами ужасные синяки. Кожа выглядит настолько бледной, что я наношу румяна, а их я использую крайне редко.
Когда я выхожу из комнаты, то осколков от бокала нет, а весь пол идеально вымыт. Подхожу к шкафу и беру первое, до чего дотрагивается рука. Теплые штаны серого цвета и такую же толстовку. Волосы заплетаю в косу и выхожу в коридор.
В доме тихо, как будто тут никто не живет, но как только я спускаюсь вниз, то замечаю водителя Вадима. Молодой человек, что-то печатает в телефоне, а заметив меня сразу его убирает.
– Доброе утро, Мила Сергеевна, – как солдат здоровается с командиром.