– Родная моя, тебе нельзя нервничать, – заправляет мне передние пряди за ухо и накрывает одеялом. – Позовите Елизарова, – обращается уже не ко мне.
– Вадим, ребенок он, – не могу произнести это слово. Только не его.
– Нет, Мила, нет, с ним всё хорошо, – накрывает мой живот своей ладонью и целует его сквозь ткань.
– Ты меня не обманываешь?
– Я тебе говорю правду, Мила, – целует в уголок губ.
Вздыхаю от облегчения и ненадолго закрываю глаза, но спустя пару минут в палату заходит Елизаров Евгений Константинович. Он смотрит на меня также с беспокойством, хоть и пытается замаскировать это всё дело улыбкой.
– Мила, да ты сразу же в бой лезешь, – подходит ближе и дотрагивается до катетера.
– Я не хотела, – пытаюсь объяснить, но получается плохо. – Они мне не говорили и я подумала, что больше.
– Ну не будем об этом думать, – как-то по родному гладит мою руку. – С ребенком всё хорошо, но тебе нужен только покой. Побудешь у нас недельку, а может чуть больше и поедешь домой.
Неделю, я буду тут неделю или больше. Помню, что мне стало плохо после встречи с Ольгой и того, что я увидела Вадима рядом с бывшей женой. Поворачиваюсь к мужу и замечаю усталость на его лице. Синие круги под глазами, сбитые костяшки и множество синяков.
– Что произошло? – провожу пальцем по свежему синяку.
– Ничего особенно, – подхватывает вновь мою ладонь и целует.
– Ты врешь.
Врач выходит из палаты и оставляет нас одних.
– Скажи мне правду, пожалуйста.
– Я обязательно тебе всё расскажу, но только дома.
Вадим
Миле вкалывают успокоительное и она засыпает. Угрозы для беременности больше нет, но ей нужен покой и отдых. Тихо закрываю дверь палаты и спускаюсь на этаж ниже.
– Надолго уезжаешь? – подходит ко мне Евгений Константинович.
– Примерно на час, – вынимаю телефон из брюк и смотрю на время.
– Тебе самому нужен отдых, а не скачки по городу и разборки. Тем более тебя недавно только зашили, – опускает взгляд на мой живот.
За 9 часов до этого….
– Сколько они тебе заплатили? – бью кулаком по лицу тварь, что взломала телефон моей жены.
– Они не сказали с-сколько, только пообещали деньги в конце месяца, – сплевывает кровь и пытается открыть глаз.
Ненавижу. Я всей душой и телом ненавижу родителей моей жены. После того, как Ольга со Светой были найдены, ко мне сразу же привезли и этого сопляка. На вид ему около двадцати пяти. Учится в университете и имеет огромные долги в картах. Поэтому, когда подвернулась такая возможность заработать, он сразу же ухватился за неё.
– Вадим, да ты убьешь его, – подходит ко мне Саня.
– Не лезь, – отталкиваю друга и наношу новые удары.
Парень отключается и я отхожу от него.
– Грузи его в машину, пусть отправляется в камеру и проводит счастливые деньки за решеткой, – говорю ребятам, которые не медлят ни единой секунды.
– Что теперь дальше? – протягивает мне тряпку, чтобы я мог вытереть руки от крови.
– Ничего. Родители Милы отправлены в больницу для обследования, а Ольгу и Свету ждет суд, – достаю из кармана пачку сигарет и закуриваю, – да и собственно из всех ждет суд, в котором я надеюсь дадут им максимальный срок.
– Не волнуйся, я постараюсь сделать всё возможное.
Выхожу из подвала в котором проводит все это время и вдыхаю свежий воздух. На улице глубокая ночь, а в душе у меня не весна, а зима. Надеюсь, что все трудности мы сможем преодолеть вместе с Милой.
Приезжаю домой и собираю вещи, которые мне могут понадобиться в больницы. Майки и штаны, какие-то бритвы и кидаю в пакет сигареты. Нервы шалят настолько сильно, что без них я не могу обойтись.
Уже хочу выйти из комнаты, как вижу футболку. Поднимаю её и слабая боль в животе заставляет вспомнить, что произошло со мной.
Как только я паркуюсь у больницы и выхожу из машины, чувствую, как за мной наблюдают. Может мне это мерещится уже из-за всего, что произошло с нами?
Темная фигура среднего возраста выбегает из-за угла и замахивается на меня ножом. Ловко уворачиваюсь и бью с такой силой, что есть.
– Убью, я тебя убью, – рычит, словно это мертвец из фильмов ужасов.
– Ты кто такой? – пытаюсь разглядеть нападавшего.