Алейтис замерла.
- Сука! - пробормотала она, и ее пальцы судорожно сжали покрывало.
Шаги приближались.
Алейтис потерла лоб. "Когда Камри била меня в прошлый раз, я думала, что она с меня шкуру спустит". - Губы девушки искривились в злой гримасе.
Шаги стали медленнее, выдавая нерешительность идущего по коридору.
Алейтис замерла.
Снаружи раздался толчок в дверь. С глухим стуком обе половинки ее окончательно затворились. Вскоре Алейтис услышала, как шелест шагов удаляется в глубь коридора.
- Отличный финал для отличного дня! - коротко и невесело засмеялась она и сдернула с себя покрывало. - Лучше постараюсь заснуть, - вздохнув, пробурчала она, - а то завтра буду похожа на теленка, страдающего расстройством желудка. - Она потянулась и зевнула. Но что-то в глубине души Алейтис не давало ей окончательно успокоиться.
Передернув плечами, она снова накрылась покрывалом, но потом вдруг решительно отбросила его край, осторожно встала и, накинув на плечи шаль, подошла к двери. Сердце стучало так гулко, что ее груди мелко трепетали под тканью шали. Подняв защелку, Алейтис чуть-чуть отодвинула створку двери и просунула голову наружу.
Холл был пуст. Свечи догорали. Тени стали гуще.
Девушка осторожно проскользнула через холл и, спустившись по полукруглой деревянной лестнице, оказалась перед дверью, ведущей в вестибюль, откуда она намеревалась попасть во внутренний дворик.
Дрожащими кончиками пальцев нащупав засов, подняла его и, осторожно придерживая дверь (пружина была настолько тугой, что обычно дверь закрывалась с грохотом, сотрясавшим весь дом), вошла в вестибюль.
От пола, выложенного глазированными плитами, казалось, исходило ледяное дыхание.
- Ай-джаман, зря они выключили паровые светильники, - пробормотала она, подобрав от холода пальцы ног.
Наружная дверь была надежно заперта на двойной засов, обитый железом. Приведя его в вертикальное положение, Алейтис толкнула дверь. Чвакнула резиновая температурная прокладка. Со двора потянула холодом, и она поспешила выйти.
В центре патио росло их дерево. Ветер играл его ветвями, сплетавшимися в причудливые узоры в свете бледных лунных лучей. Трепет листвы казался шепотом духов умерших. Алейтис подбежала к дереву и, прижав ладони к его гладкому стволу, окунулась в облако мятного аромата листьев.
Подняв голову, девушка посмотрела в небо. На секунду ей показалось, что она видит какую-то туманную желтоватую полоску, прочерчивающую небосклон с востока на запад. Но чем дольше она смотрела, тем меньше оставалось уверенности, что там что-то действительно было. Со вздохом прислонилась она к стволу и почувствовала, как его внутренняя пульсирующая сила проникает в ее сознание и сердце.
Мурлыча от удовольствия, она потерлась о шелковистую кору дерева. Реальность стала медленно таять и растворяться в сознании Алейтис - так велико было блаженство.
Но вдруг она чихнула и разрушила собственную грезу. Тело ее сотрясала дрожь. Зубы выбивали негромкую дробь. Глаза набухли. Она опять чихнула и поспешила обратно в дом.
Направив все свои усилия на то, чтобы согреться, Алейтис не заметила зловещей злобной тени, нависшей над лестничным пролетом.
- Та-а-ккк! - Шипящий голос заставил ее вздрогнуть. Она задохнулась от ужаса и вцепилась в перила, чувствуя, что сердце ее сейчас выскочит из груди.
"Камри! Ждет ее!" Она прислонилась к балюстраде и попыталась взять себя в руки, ощущая тот старый тошнотворный ужас, который внушала ей Камри, и противную злость на себя за то, что позволяет этой старухе так себя терроризировать. "Все эти годы, - подумала Алейтис. - Все эти годы".
- Осквернительница обычаев! - Шепот Камри, наполненный ядом ненависти, ударил больнее плети. Алейтис даже присела. - Развратница! Сучья кровь! Последние слова Камри с трудом выдавила сквозь сжатое яростью горло.
Алейтис прикусила губу, умоляюще подняла отяжелевшие руки.
- Иди сюда!
Еле передвигая онемевшие ноги, девушка преодолела оставшиеся ступени.
Стремительная рука, возникшая из ночной тьмы, влепила Алейтис такую пощечину, что девушка отлетела к перилам.
- Тупое животное! - Снова и снова, подчеркивая каждый наполненный злобой слог, наносила Камри жгучие пощечины.
Алейтис зарыдала и попыталась уклониться.
Камри рывком подняла ее на ноги и начала бить еще ожесточеннее, с хрипом вдыхая воздух при каждом ударе.
И тут что-то словно лопнуло внутри у Алейтис. Когда Камри отвела руку для нового удара, девушка вырвалась и отскочила в сторону. Оказавшись в пределах недосягаемости, она гордо выпрямилась, закинула голову и, переполненная горячим гневом, рассмеялась.
Камри замерла, лицо ее исказило изумление - такое нелепое на этом красивом властном лице.
- Что, старуха, салкурдех кхату?.. - оскорбительно медленно протянула Алейтис. - Что, не сумела забраться в постель к Аздару? Он предпочел кого-то помоложе? И теперь слоняешься по коридорам?
Камри взвизгнула и прыгнула на Алейтис, выпустив пальцы словно когти.
Икая от истерического смеха, Алейтис помчалась прочь по коридору, слыша за собой вопли Камрп. Она достигла своей спальни и нырнула в приоткрытую дверь, лишь на шаг опередив преследующую ее по пятам фурию. Собрав остатки сил, девушка захлопнула за собой дверь - захлопнула перед самым носом Камри - и тут же защелкнула задвижку замка.
- А-х!.. - выдохнула она и, обессиленная, прислонилась спиной к двери, чувствуя себя выжатой, словно кухонная тряпка. - Завтра мне лучше не попадаться ей на пути.
С трудом подняв руки, она повесила шаль на крючок, потом, дрожа, забралась в постель. Медленно согреваясь, яежала она, глядя в густую темноту. Триумф горел в ео душе всего одну минуту, постепенно превращаясь в уголья, а еще минуту спустя она осознала, что в сущности ничего не изменилось. Абсолютно ничего...
Голубовато-стальное полушарие Хеша появилось над горизонтом, всего лишь в нескольких градусах от полукруга Хорли, располагавшегося севернее, и деревья-хораны в долине приобрели вторую тень. Тусклый красный цвет сменился ярко-голубым.
Располагавшиеся на ночлег под редкими деревьями гавы начали фыркать, поднимаясь на ноги, втягивая холодный утренний воздух, полный живой энергии, заставлявшей кровь искриться в жилах.
Раксидан игриво петляла, отливая серебром и малахитом, между массивных домов клана, вторые этажи которых начали вспыхивать желтыми кольцами окон, - это тарик будил спящих обитателей. Когда громкий металлический сигнал колокольчика тарика затих в конце коридора, Алейтис, не открывая глаз, скатилась с кровати. Потянувшись, почесав голову, она пыталась разлепить красные от недосыпания глаза, оперлась о стену, нога коснулась чего-то твердого. Свечка. Она подняла ее, зажгла и поставила на место - на подоконник. Свечка надломилась посредине, и воск, капающий на камень, жирно поблескивал.
Створка двери отъехала в сторону. В узкий проход вошла Тванит и направилась на свою половину комнаты.
Алейтис прикрыла ладонью зевок и всей спиной прислонилась к стене.
- Ты встала еще до колокольчика? - удивилась она.
Тванит робко улыбнулась через плечо: - Но ведь я люблю рано вставать, Лейта. Ты же знаешь...
Она отодвинула в сторону панель, положила щетку для волос на точно предназначенное ей место на полке, тихо напевая, взяла - уже с другой полки - аккуратно свернутую ленту и ловкими быстрыми пальцами перевязала свои черные кудри.
- Ты ведь знаешь, я не переношу, когда начинается утренняя толчея и суматоха, - закончила она.
Закрыв панель, она подошла к кровати и принялась складывать простыни и покрывала. Алейтис вздохнула;
- Не знаю, как тебе это удается, - пожала она плечами. - О, как я не люблю рано вставать.
Бочком, бочком, Алейтис прошла вдоль стены к своему шкафу и извлекла из груды бутылочек и мятых повязок расческу. Зевнув во весь рот, она рухнула на голый Матрац и начала приводить в порядок свои меднорыжие волосы.