— Они совсем чистые, на них ни пылинки нет, а ведь, судя по всему, они пролежали там долго, — задумчиво сказал Костя.
— Мы, наверно, пыль с них стряхнули, когда рассматривали, — предположила Катерина.
— Нет, все равно она бы между бусинами осталась, а здесь, смотрите, они просто сверкают, — сказал Сергей, снова внимательно рассмотрев четки.
— И что это значит? — озадаченно спросила Катя.
— Значит, их кто-то держал в руках, и они появились здесь недавно, — догадалась Сабира.
— А нож как выглядел? — спросил Сергей.
— Нож как нож, с костяной ручкой, — ответила Катя. — Он нам не понравился, и мы его обратно положили.
— Хотите посмотреть? Давайте снова туда поднимемся, — тут же предложила Сабира.
— Нет, пожалуй, нам пора. Мы тут уже давно находимся, пора и честь знать, — сказал Константин. — Что будем делать с четками?
— Мы их возьмем и покажем моей бабушке, может, она знает что-нибудь о хозяевах этого дома, — решила Катя.
— Кстати, она была против, чтобы мы сюда ходили, — вспомнила Сабира.
— Вот и об этом тоже спросим, — ответила подруга.
Сабира положила четки в карман платья, и все четверо двинулись к двери, ведущей из дома во двор. Во дворе они закрыли входную дверь на ключ, и положили его на место. Катя про себя надеялась, что дверь в огород будет открыта — этим можно было объяснить появление незнакомого мужчины на чердаке, вдруг, это был сосед? Но дверь была плотно закрыта, да еще и на щеколду изнутри. Катя поежилась, хотя день был очень теплый.
Вся компания вышла на улицу, на которой рядом с домом в этот час никого не было, все уже разошлись по своим делам. Подворотню вернули на место, и оглянулись на дом — он выглядел по-прежнему, как будто никто туда уже давно не заходил.
— Вы куда сейчас? — спросили ребята у девушек.
— Мы на озеро собирались, — ответила Катя. — Хотите, пошли вместе.
— Нет, мы снова зайдем к своему приятелю, может, он уже вернулся, — отказался Сергей. — В следующий раз сходим.
На этом их компания распалась, и подружки отправились на озеро, по дороге живо обсуждая свое приключение. На улице, среди людей и яркого солнечного дня, все события казались уже не такими необычными. Катя с Сабирой решили, что все-таки тот странный незнакомый мужичок на чердаке — это был сосед, который заметил их из своего дома и пришел проверить, кто это. Четки с ножом давно там лежали, а пыльные они были потому, что находились в нише, которая защищала их от пыли. То, что не заметили они их сразу, так они и не на виду лежали, их можно было заметить, только если подойти поближе. Они бы вообще их не увидели, если бы мужик не подсказал.
Время до обеда прошло незаметно, подруги накупались и назагорались досыта, Сабира постоянно проверяла, на месте ли янтарное ожерелье.
Глава 4
Конец XIX века. Южный Урал.
Анисим в эту ночь спал плохо, дело это обычное, стариковское, но в этот раз, когда он проснулся, душа его была совсем не на месте. То, что ломили натруженные за жизнь косточки, к этому он уже давно притерпелся. Все дело было в этой проклятой пещере, у которой он тогда случайно оказался. Если бы можно было повернуть время вспять, он бы никогда не стал бы вырывать из земли то, что спрятал тот страшный человек.
Дома, кроме Анисима и его внука, никого не было, вся семья была при деле. Сын Федор робил на далеком прииске, он приходил домой раз в неделю, чтобы отмыться, да взять харч, а сноха с девками с утра пораньше, пока не наступила душная июньская жара, отправились на огороды, работы там всегда было хоть отбавляй — пришло время первой обязательной июньской прополки. От нее зависел весь будущий урожай. Без огорода никак, он кормил всю большую семью, и был хорошим подспорьем в домашнем хозяйстве. Сегодня внука оставили с дедом, пусть за ним присмотрит. Дед в последнее время что-то захандрил и жаловался на здоровье.
Внук был уже большеньким, и обычно помогал отцу на прииске выполнять норму. Федор долго работал на заводе, но чем-то прогневал начальство, и его отправили на далекий прииск. Федор своего сына Прокофия пока оберегал, успеет еще начертоломиться, и брал с собой на прииск не каждую неделю. Зимой Прокофий даже учился в церковно-приходской школе, и уже умел читать и писать. Семья им гордилась, потому что грамоте разумел только он. Еще Прокофий лучше и быстрее всех в семье плел лапти. Это считалось всегда мужским делом, но отцу заниматься этим было некогда, и это обязанность легла на плечи внука и деда. Лапти плелись из лыка, которое драли из липовой коры. Ее сушили, потом делали из нее тонкие полоски. Из этих полосок плелись не только лапти, но и различные короба, корзины, туески. В деревенском хозяйстве все сгодится. Особые умельцы умели так сплести лапти, что они даже воду не пропускали.