— Как интересно! А вы так уже какой-нибудь клад нашли? — не унималась Сабира.
— Да, в прошлом году мы стояли лагерем у одной деревни около реки, так там на другом берегу, ночью постоянно что-то светилось, — перехватил инициативу Сергей. — Мы там покопались, и нашли два небольших клада старинных серебряных монет в горшках.
— И что вы с ними сделали? — спросила Катя.
— Почистили и сдали государству, — пожал плечами Сергей. — Нам-то серебро без надобности.
— А как же насчет разбойничьих кладов? — хитро прищурился Василий Константинович. Видно было, что беседа его тоже увлекла. — Разбойников много по Руси ходило, и клады они свои не в горшках прятали, а в сундуки складывали и закапывали в потайных местах.
— Да, о таких кладах особый разговор, — не стал спорить Константин. — Вот, например, был такой атаман Кудеяр. В отличие от справедливых защитников бедных Степана Разина и Емельяна Пугачева, он был жестоким и лихим человеком. «Гулял» он в воронежских, смоленских и тамбовских лесах. Зарывал он свои клады там же, где и грабил.
— Никогда о таком не слышала, — покачала головой Сабира.
— О нем неохотно вспоминают, хотя, по слухам, кладов у него зарыто очень много. Но найти не могут ни одного, — задумчиво произнес Костя.
— Почему не могут, — сразу же спросила любопытная Катерина.
— Говорят, золото свое награбленное разбойник не просто прятал, а заговаривал, чтобы никто кроме него не мог его найти. Говорят, что его крестная мать была колдунья, она и передала ему все свои знания. Рассказывают, что есть такой Воруй-городок, туда просто так не попасть, его окружают непроходимые для чужаков болотные топи, летом окутывает туман, а зимой вокруг дуют свирепые вьюги. Так вот Кудеяр нашел туда путь благодаря колдовству. И дружину он свою туда приводил, и сокровища там свои прятал, — с увлечением рассказывал Костя.
— Да ну, сказки это все, — с сожалением сказала Сабира. — Клады заговоренные, сокровища зачарованные… Как это можно клад заговорить, чтобы его никто, кроме тебя не нашел.
— А вот и не сказки, — вступила с ней в спор Катерина. — Бабушка говорит, что можно вещь заговорить на владельца, а уж в заговорах она толк понимает. Дедушка, как ты думаешь?
— Понимает-понимает, — усмехнулся Василий Константинович. — Пропажи она всегда находит, и много всего другого знает. А насчет заговоренных кладов я так скажу, ходили слухи, мне отец рассказывал, что есть тут у нас какой-то клад заговоренный.
— Правда? — загорелись у Кати глаза. — Тут у нас настоящий клад есть? И вы мне ни разу ничего про это не рассказывали?
— Да плохой он, — нехотя ответил ей дед.
— И чем он плохой, клад есть клад, — продолжала настаивать внучка. — Расскажи о нем.
— Да я толком сам ничего об этом не знаю, ходили какие-то туманные слухи, — неохотно говорил Василий Константинович. — Говорили, что очень плохое то место, где клад лежит.
— Если говорят, что клад нехороший, — неожиданно вступил в разговор Константин, — значит, клад тот заговорен на чью-то смерть.
— Это как же так, — ахнула Сабира.
— Есть такое поверье, что, когда разбойник прячет клад, он убивает рядом с ним человека, и тогда, пока на этом же месте и этим же оружием человека не убьют, клад не откроется. А иногда бывает, что и несколько человек у клада в жертву приносят.
— Ужас какой! — выдохнула Катя. — Не нужен мне этот клад!
Все на какое-то время замолчали, находясь под впечатлением гнетущего рассказа геолога. Беседа, которая сначала казалась такой увлекательной, приобрела немного трагическую и страшную окраску. Чтобы разрядить обстановку, Сабира произнесла:
— Костя, вы так много всего знаете! И физику, и химию, и геологию, и о кладах так увлекательно рассказываете!
— Я с детства кладами интересуюсь, — просто ответил Константин. — И в геологи я неслучайно пошел, меня всегда интересовало, что может в земле находиться, и как это можно использовать. В детстве я как-то свечение увидел в лесу, там правда тогда ничего не нашли, но мне это так запомнилось, что я захотел узнать, почему это происходит, так вот и до кладов добрался. Мы на этой почве и с Сергеем сдружились, — кивнул он на друга.
— Вы тоже кладами занимаетесь? — с интересом повернулась к Сергею Катерина.
— Нет, я больше спелеологией увлекаюсь, — покачал головой Сергей. — Пещеры — это моя слабость.
— Здорово! — восхитилась Сабира. — Вы, наверно, столько же про пещеры знаете, сколько Константин про клады. Расскажите нам?
— У нас тут есть недалеко от Кыштыма одна пещера, — встряла Катерина. — Я там, правда, не была никогда, но от бабушки слышала.