— Дальше.
— Я ее ждала, ждала, а она не пришла. А потом уже по поселку слух прошел, что Грушу в лесу мертвую нашли.
После рассказа Полины следователю не понадобилось много времени, чтобы все разузнать про ухажера Агриппины. Парня звали Михаил, и работал он на заводе в поселке. Полина не знала, где он живет, но узнать это труда не составило.
На следующий день после приезда уездного следователя поселок облетело новое тревожное известие — арестовали Михаила Быстроногова. Эту новость Серафима Митрофановна услышала на рынке от вездесущих кумушек, которые отправляются на рынок не только за покупками, но и чтобы услышать свежие сплетни.
— Слышали, бабоньки, Мишку-то сегодня арестовали? — возбужденно говорила одна женщина за прилавком другой.
— Какого это Мишку? Это Быстроногова что ли? — всплеснула руками ее собеседница.
— Да, арестовали его, сама видела, как его в острог вели, — ответила первая.
— Доброго здоровья вам, — поздоровалась с ними Серафима Митрофановна. — Слышала я, что арестовали кого-то?
Женщины сначала смутились при ее словах. Но потом желание обсудить новость со столь известной в поселке особой взяло верх, и первая торговка ответила:
— Да, видела я, видела, как его вел наш Степан Григорьевич. Быстоноговы-то ведь недалеко от меня живут. К ним утром десятские пришли с урядником нашим, — рассказывала она взахлеб. — Обыск, знать, был.
— И что, нашли что-то? — не утерпела вторая.
— Видать, нашли, раз арестовали его.
— А может, он по-ли-ти-чес-кий, — тихо и по слогам произнесла это слово женщина.
— Нет, говорят, за убийство Мишку взяли, — тоже шепотом ответила другая.
— Все вы ерунду мелете, — сердито вмешалась в разговор и Серафима. — Я Михаила лично не знаю, но слышала, что парень он хороший. Да и зачем ему убивать Агриппину? Они ведь даже не знали друг друга, живут-то в разных концах поселка.
— Значит, было за что, — таинственно произнесла одна из женщин. — Говорят, виделись они, тайно.
— Вам бы только языками чесать! — в сердцах сказала Серафима.
Она отошла от продолжающих говорить женщин, и глубоко задумалась. Разговор ее расстроил, и она решила сама поговорить с урядником. Серафима Митрофановна решительно зашагала к выходу с рынка, так ничего и не купив.
Вновь, как и несколько недель назад, Серафима направилась в полицейский участок к Степану Григорьевичу. Тот встретил ее менее благодушно, чем в прошлый раз.
— Если вы, Серафима Митрофановна, насчет Михаила Быстроногова, то это — зря, — сразу сказал он ей, как только она уселась на стул.
— Да, насчет Михаила я, — не стала скрывать посетительница. — За что вы его арестовали?
— Тут не моя воля, — развел руками Степан Григорьевич. — Уездный следователь распорядился его взять под стражу. И, надо сказать, что за дело.
— За какое-такое дело? Тимошу тоже в прошлый раз «за дело» арестовали, а потом выпустили. Михаил с Агриппиной даже знакомы не были.
— Да были они знакомы, — махнул рукой хозяин кабинета. — Эта Полина, сродственница ее, все рассказала. Познакомились они случайно, на рынке. Как-то они пошли в будний день гулять с Полиной, и зашли на рынок, там им Михаил и встретился. Агриппину в строгости держали, с парнями оно почти не виделась, отец-то ей жениха из купеческих подбирал, не хотел, чтобы дочь со всякой беднотой водилась. А Михаил парень видный, даром что грамоте не обучен, а говорить хорошо умеет, вот и заговорил девку. Встречались они, конечно, тайно, только Полина о том знала.
— Ну и что, что познакомились и втайне от родителей встречались? Убивать-то ему ее зачем было? — твердила свое Серафима Митрофановна. — И как она в лесу одна оказалась?
— Ей от Михаила записку передали, там он ей место встречи в лесу назначил, — объяснил урядник.
— Он же неграмотный был, — удивилась Серафима. — А записку нашли?
— Мало ли кто за него записку написал, все-таки грамотные у нас есть в поселке. А записку мы не нашли, да выбросила она ее, скорее всего.
— А Мишка-то что говорит?
— Ничего не писал, никого не вызывал, писать записку тоже никого не просил, вообще весь день дома провел, потому что приболел накануне.
— Ну вот. И почему вы ему не верите? — спросила Серафима.
— Да мы нож у него дома нашли, с пятнами крови на лезвии, — не выдержал урядник и слегка стукнул ладонью по столу.
После этих слов Серафима Митрофановна округлила глаза и слабо охнула. Степан Григорьевич крякнул и смущенно сказал:
— Ну вот, выдал я вам служебную тайну, Серафима Митрофановна, — помолчал и продолжил. — Вы уж не говорите это никому.