Потом она долго сидела в темноте. В окна залетал запоздалый уличный шум из баров и кафе Норт-Бич.
Затем Фрея села за компьютер, заказала по Интернету билет на самолет, покидала в рюкзак кое-какое снаряжение, заперла квартиру и унеслась прочь на своем старом «триумфе-бонневилле». Три часа спустя она уже была в Йосемитских горах, а еще через два, когда небо над вершинами Сьерра-Невады зарделось, приготовилась к подъему на Либерти-Кэп.
В минуты душевных волнений, когда надо было привести мысли в порядок, Фрея уходила в горы. Для Алекс такой отдушиной были пустыни — огромные, безжизненные песчаные просторы. Фрея больше любила вертикальные ландшафты, по которым можно было взбираться к самому небу на пределе моральных и физических сил.
Тем, кто не поднимался в горы, этого не объяснить. Фрея даже сама порой не знала, как выразить свои чувства. Ближе всего она подошла к этому, как ни странно, в интервью журналу «Плейбой»: «Наверху я живу полной жизнью, что ли. А в остальное время словно сплю наяву».
Сегодня ей как никогда нужно было испытать тот покой и духовную собранность, которые давало скалолазание. Она мчалась в сторону парка по 120-й магистрали, горя желанием выбрать по-настоящему сложный свободный маршрут: «Фрирайдер» на Эль-Капитане или, может, «Астромэн» на Колонне Вашингтона.
Потом Фрея вспомнила о Либерти-Кэп. С каждой минутой эта идея нравилась ей все больше и больше.
Нельзя сказать, чтобы выбор был очевидным. На части маршрута придется использовать вспомогательные средства, что лишало радости свободного подъема. Технически он был несложен — по меркам опытных скалолазов, то есть Фрее не надо было по привычке выкладываться до конца.
Зато по этой стене она еще ни разу не взбиралась. Что еще важнее, в это время года только туда никто не лез валом, что обеспечивало спокойный подъем: никто не станет ее фотографировать или приставать с расспросами, и новички туда не сунутся. Только она сама, скалы и тишина.
Фрея сидела на каменной «полке». Полуденное солнце грело лицо; осиный укус все еще побаливал. Она отпила из походной бутылки и оглянулась на пройденный участок. Впереди лежали две ИТОшных секции, для нее довольно легких. Менее опытные скалолазы потратили бы на подъем дня два, с ночевкой на страховочной станции, но Фрея рассчитывала одолеть маршрут быстрее — часов за восемь с хвостиком.
Жаль, конечно, что подъем не утомит ее сильнее, что она не почувствует пьянящего эффекта, который достигается только крайним нервным и мышечным напряжением. С другой стороны, внизу открывался прекрасный пейзаж, дарующий чувство покоя, за которое можно было простить недостаток нагрузки. Фрея, держась за оттяжку, выпрямила ноги — длинные, поджарые, загорелые, растерла мускулы, вытянула мыски скальных туфель «Анасази», разминая стопы и голени. Затем она поднялась, запрокинула голову и осмотрела скалу перед последним, одиннадцатым питчем в пятьдесят метров до самой вершины.
— Алле, — прошептала она себе и зачерпнула магнезии из мешка на поясе. — Алле… — И тут же, точно слово напомнило ей о сестре, добавила: — Алекс.
Голос мгновенно потерялся в шуме Невадского водопада.
Позже, выполнив маршрут, Фрея наткнулась на пару знакомых ребят, из своих. Один был довольно симпатичным, но сейчас она этого почти не заметила — не те обстоятельства. Они поболтали, Фрея рассказала о пройденном маршруте («Соло на Либерти-Кэп? Вот это да! Супер!») и оборвала разговор, объяснив, что ей нужно успеть на самолет.
— Едешь соревноваться? — спросил симпатичный парень.
— Нет, в Египет, — ответила она, заводя двигатель.
— А-а, на новые места? Фрея врубила передачу.
— На похороны сестры.
Мотоцикл взревел, и она умчалась — только волосы, как белое пламя, затрепетали на ветру.
Каир, отель «Мариотт»
Флин Броди поправил на носу очки и посмотрел в полупустой конференц-зал: перед ним расселись четырнадцать пожилых туристов-американцев, и ни один не проявлял интереса к происходящему. Он попытался было расшевелить их («Как я рад, что вам всем удалось найти свободные места!»), но засмеялась одна Марго — его коллега-экскурсовод, а остальные молча продолжали таращиться.
«Боже мой, — мысленно вздохнул он и нервно пошарил в кармане вельветового пиджака. — Чувствую, вечерок будет еще тот».