Annotation
Частный сыщик Йон Рейке не искал приключений и сложных дел. Он просто выполнял свою работу - ловил на горячем неверных супругов и мелких мошенников, возвращал украденные слугами драгоценности, отыскивал загулявших детей. Ему не нужны были проблемы, он не хотел быть героем. Но Судьба распорядилась иначе - и сложное дело само нашло сыщика Рейке на узких улицах Альмейры (Главы 1-4, в работе)
Sol Bianco
Глава 1. Двое и труп
Глава 2. Старые связи
Глава 3. Ночная жизнь
Глава 4. Второе тело
Sol Bianco
Ищейки
Глава 1. Двое и труп
Раннее солнечное утро было именно таким, каким должно быть ранее солнечное утро. Сияло голубизной летнее небо. Вдалеке, на Часовой площади, колокола по традиции отбивали Час Белого Голубя. Смеющиеся дети сновали между еще не развернувшимися торговцами. На крышах грелись коты, подставляя разноцветные спины теплым солнечным лучам. Легкий ветерок раскачивал натянутые поперек улицы синие и красные флажки, подхватывал яркие юбки и длинные рукава спешащих по делам женщин. День радовался закончившемуся к полуночи недельному ливню.
Йон Рейке купил у уличного повара палочку рыбных шариков и неторопливым прогулочным шагом завернул в малозаметный проход между стенами теснящихся на узкой улице домов. Затаился в тени, ожидая, не заметил ли кто. Доел свой первый завтрак и, бесшумно, как кот, прокрался к приоткрытому в одном из домов вентиляционному щиту. Прижался к стене, вытащил из кармана спрятанный там Глаз и, вытянув руку, просунул его в узкую щель окна вентиляции.
Глаз позволял державшему видеть и слышать все, что происходило в поле его действия без, так сказать, непосредственного участия. Главное, свои глаза плотно закрыть и настроиться. И тогда увидишь.
Потную, и не слишком мускулистую мужскую спин, и обхватившие ее стройные женские ноги. Задранные до пояса широкие юбки. Вывалившуюся из расстегнутого платья грудь. В пронизанном золотистой пылью помещении склада, на мешках с рожью и пшеницей совершалась супружеская измена. Причем активно совершалась, Йон аж залюбовался. Да так, что только раздавшееся за спиной сопение вернуло его в реальный мир.
По тому же самому проходу к нему спешил, пыхтя и отдуваясь, господин в тилейского покроя костюме нежного сиреневого цвета. Господин был так непотребно толст, что двигаться ему приходилось боком, обтирая дорогой шерстью пыль с каменных стен.
Йон мысленно выругался на трех известных ему языках. Драгоценный со всех сторон, в том числе со стороны невыплаченного вознаграждения, рогатый супруг не вытерпел и принесся лично смотреть, чем занимается его жена.
- Я должен знать! - прохрипел он, как только перестал утирать огромным платком обильно текущий по лицу пот. Неопрятные мокрые пятна расплывались на груди и подмышками.
Йон улыбнулся и опустил руку с зажатым в ней Глазом. Другой сделал характерный жест, означавший только одно. Невыплаченный гонорар вперед, пожалуйста. А то знаем мы вас, трепетных клиентов, в порывах чувств.
- Немедленно! - хрюкнул апэ Лойсс, и шлепнул в протянутую ладонь две банкноты по пять лян.
- Вы их только не спугните, - шепотом посоветовал Йон клиенту, пряча Глаз на место. Раз уж апэ так не терпится своими глазами увидеть источник его рогов, то записанному на Глаз действу можно найти иное применение. По пять лян за картинку, между прочим. Йон улыбнулся и достал из второго потайного кармана кошелек, куда убрал заработанное честным трудом. В конце концов, он неделю старательно работал тенью у супруги Лойсс, выискивая, где, с кем и как она предпочитает проводить время.
Поклонился потной спине бывшего клиента и неторопливо пошел прочь. Не успел он выйти из проулка, как сзади раздался шум, крик и грохот, а потом еще один крик, пронзительнее. Кажется, апэ не удержал свой немалый вес и не только упал, так его еще и жена заметила. Будет сегодня веселье.
Йон Рейке улыбнулся солнечному дню и, выйдя на улицу, направился в редакцию "Эха Альмейра". Его мечта только что стала на десять лян ближе, так что не стоило останавливаться на достигнутом. Йон был счастлив и не обратил внимания на пронесшуюся мимо коляску с двумя восседавшими в ней крайне перепуганными мужчинами в военной форме.
Пациент кричал. Его крик, истошный, пронзительный, на грани человеческого терпения, заставлял морщиться даже бывалых докторов. Распахнулась дверь, в операционную комнату, стуча каблучками, влетела медсестра со стопкой чистой перевязочной ткани.
- Где целитель?! - крикнул, стараясь заглушить вой, старший хирург.
- Я тут! - Эрех влетел следом за медсестрой, чудом не поскользнувшись на почему-то залитом водой полу, подбежал и занял свое место в изголовье операционного стола.
Привычно расположил руки по обе стороны от головы бьющегося в припадке боли пациента, на уровне мокрых от пота висков. Сосредоточился. Представил синее-синее небо, такое, каким оно бывает, если летом выбежать после полудня на луг, рухнуть в душистое разнотравье и смотреть вверх, ощущая как огромен мир. Так, как можно сделать только в глубоком детстве.
Пациент перестал кричать и извиваться. Его глаза широко распахнулись, искаженное гримасой лицо расслабилось.
- Мамочка... - отчетливо произнес он.
- Начинаем операцию, - отдал команду главный врач.
Отряд хирургов и ассистентов встрепенулся, входя в привычный операционный режим.
Эрех стойко держал.
На сегодня это была уже третья операция, первая пришлась на Час Черной Кошки, когда он, только успев закончить все свои ночные занятия и, естественно, не поспав даже и минуты, был вызван обратно в госпиталь по причине обрушения балок на складах в Западных кварталах. К счастью, там были только ночные рабочие. К несчастью, все они оказались в Чистом Сердце. Этот был третьим.
Эреху было привычно держать оперируемых только краем себя, не погружаясь глубоко, потому что, все же, операция - это не то, что ты хочешь чувствовать в полной мере. Но сегодня он еле справлялся, все время то вываливаясь во вне, то, наоборот, ныряя глубже, чем следовало. Ментальная сторона, Мир-в-Душе, как называл его святитель Эгмар, любила шутить с не выспавшимися, измотанными целителями. Потому что первое правило целителя - спать. Не менее восьми часов. И мечты о светлом будущем в это правило никак не умещались.
Эрех вздохнул и опять чуть не рухнул внутрь. В незанятой части сознания промелькнуло недовольство собой. Юноша мысленно вздохнул и вернулся к своим делам: концентрации и подслушиванию того, что происходит в операционной. Было жутко интересно.
- Ножницы! - приказал доктор Бак.
Требуемое легло в окровавленную ладонь.
- Пинцет. Да держите же вы, держите! Растяните края раны!
Раздался лязг и топот.
- Перекись!
Зачем им перекись? Свободная часть разума продолжала осмысливать происходящее. Они еще не зашивают, слишком рано... Так зачем?
Грохот, раздавшийся сбоку, заставил Эреха вздрогнуть и чуть не потерять контроль. Это уже никуда не годилось. По крайней мере, когда он напросился волонтером на Боятскую кампанию, его даже близкие взрывы снарядов не могли выбить из положения. А тут? Позор!
- Идиот! Кривые твои руки! Ты что, не смотришь, что делаешь?! - это был кто-то из ассистентов, Эрех еще не успел научиться различать их голоса.
- Доктор Бак! Доктор! Смотрите! Он бледнеет! Его дыхание!
- Ах ты ж!.. Держи тут, держи! Что происходит? Ассистент!
- Это гемоторакс, - вмешался в крики чей-то спокойный низкий голос. - Травматический. Он же из-под завалов. Надо дренировать.
И только когда фраза отзвучала, Эрех сообразил, что голос был его. Мамочки!