ОТВЕТ. Хряк... То есть Михаил Усов...
ВОПРОС. Опять лжете!
ОТВЕТ. Правда это! Правду я говорю! Правду!!!
ВОПРОС. Без истерики, пожалуйста! Вы не кисейная барышня, а современный, здоровый юноша. Пора бы и настоящим мужчиной стать. Впереди вас ожидают испытания, Проталин, не скрою. Поэтому довольно лгать!
ОТВЕТ. Но я вам правду говорю! Хряк нами ко-командовал.
ВОПРОС. Не верю! Знаете, почему не верю? Усов за свою жизнь прочитал, наверное, две с половиной книги. И не могу я поверить, что такой тип мог встать над группой в общем-то неглупых ребят. И не только встать "над", но и держать всех в узде! Он был. для вас чем-то вроде надсмотрщика - это его стихия. А главарь у вас другой. Кто? Назовите его, Феликс!
ОТВЕТ. Не знаю... Честное слово, не знаю. Я попал к ним через Соленова, а Николая затащил Герка Казаков...
ВОПРОС. По цепочке, значит?
ОТВЕТ. Выходит, так...
ВОПРОС. Из-за чего подрались Родин и Пахомов?
ОТВЕТ. Пахомов сказал, что не будет ничем... ну, таким заниматься. И тогда Хряк велел Родину пырнуть его ножом. Сначала купить бутылку вина, а потом вроде как изобразить драку. А в драке чего не бывает. А мы должны были распространить слух, будто они поссорились из-за Верки Пименовой.
ВОПРОС. Кто убил Казакова?
ОТВЕТ. Хряк. Я так думаю, конечно!
ВОПРОС. А кто избил Казакова в парке?
ОТВЕТ. Мы все его били. Так велел Хряк. Он сказал, что мы теперь одно целое. Вместе пируем, вместе танцуем, вместе на дело идем. И если кого-нибудь одного из нас обидят, то мстить тоже будем сообща. А что нам всем теперь будет?
ВОПРОС. Суд решит, Проталин. Суд... А за что вы избили Казакова?
ОТВЕТ. Хряк сказал нам, что скоро мы будем брать Дом быта. А Герка отказался. Тогда Хряк сказал, что мы все должны его избить. Чтоб он понял, что такое коллектив...
ВОПРОС. У Хряка есть татуировка на правой руке?
ОТВЕТ. Да. Сердце изображено. Пронзенное стрелой..."
В 19.15 позвонил Олег Васютин и сообщил, что Петухов уже сидит в кафе на улице Огарева. Явно кого-то ждет. Я немедленно выслал туда двух сотрудников.
В 19.30 в кабинет Хазарова, где мы теперь все находились, вошел старший лейтенант Максимов и положил на стол список лиц, работающих вместе с механиком кондитерской фабрики Новиковым и находящихся с ним в приятельских отношениях, Среди них значился и Василий Старостин, обслуживающий грузовые лифты фабрики.
В 19.45 следователь прокуратуры Горюнов получил санкцию прокурора на арест всех участников преступной группы.
Тотчас же мы - Григорьев, Максимов, проводник с собакой и я - выехали на улицу Новоалексеевскую, где жил очень интересующий нас лифтер объединения "Волжансклифт" Старостин.
Уже в машине по рации я узнал от Хазарова, что снова звонил лейтенант Васютин. Идя за Петуховым, который вышел из кафе, Олег оказался на Новоалексеевской улице; Петухов направился прямо к дому, где живет Софья Козырева. Васютин сообщил также, что он ясно видел, как во двор дома входил инженер "Храмов".
Кирилл Борисович передал Васютину, что оперативная группа уже в пути, и приказал никаких действий не предпринимать и в дом не входить.
Мы мчались со скоростью сто двадцать километров в час, включив освещение и сигналы. Жались к домам люди; сторонились машины; постовые ГАИ мгновенно перекрывали движение: нам давали "зелёную улицу".
...Мы подоспели вовремя. На полу, заломив руку Старостину, весь в крови лежал Олег Васютин; другую руку лифтера прижимал к полу инженер "Храмов". В угол комнаты зажался насмерть перепуганный Валентин Петухов. А в дверях стояла и, широко распахнув глаза, смотрела на все происходящее молодая женщина. Судя по всему - Софья Козырева.
25
У Васютина оказалось сквозное ранение в левую руку, выше локтя. Олег потерял много крови. Он, конечно, не собирался нарушать приказ генерала Хазарова, но когда услышал крики Софьи Козыревой о помощи, то, не колеблясь, бросился под выстрел убийцы, Чтобы спасти жизнь другому человеку. А пуля снова предназначалась инженеру "Храмову" - Алексею Меркурьевичу Кропотову... И снова она нашла другого человека - на этот раз лейтенанта Васютина.
Превозмогая боль, не обращая внимания на кровь из раны, Олег ринулся на Старостина. Он подсечкой свалил преступника с ног, выбил из его руки пистолет. Но Старостин не думал сдаваться. Пытаясь дотянуться до горла Олега, он хрипло кричал обезумевшему от страха Петухову, который словно окаменел: "Бей его табуреткой по голове, гаденыш! Иначе не жить тебе, знай, из-под земли достану!.." Именно этот хриплый, яростный крик вывел из оцепенения Кропотова. Он бросился на помощь Васю-тину, оторвал от его горла руку Старостина и, навалившись всем телом, прижал ее к полу. Уже поверженный, преступник, хрипя и ругаясь, долго еще продолжал выкручиваться. Пока не ворвались в комнату мы.
На Старостина надели наручники и увели вместе с Петуховым.
Кропотов стоял около дверей. Он спросил меня:
- А мне что делать? Тоже... в тюрьму?
- Вам? - Я пристально смотрел на него. - Вам я предлагаю завтра утром явиться в управление внутренних дел. Сегодняшнюю ночь найдете где переночевать? А то...
- Найду, найду, - заторопился Кропотов.
- Мы ждем вас. И не вздумайте снова в бега удариться, Алексей Меркурьевич!
- А я и не думал убегать от вас, - криво усмехнулся Кропотов. Впрочем, считайте, как хотите. - Он остро взглянул на меня: - Значит, вы все-таки узнали...
- Вы напрасно сомневались в этом, Кропотов!
Я имел право задержать его, но мне хотелось, чтобы инженер "Храмов" сам пришел к нам.
Утром у подъезда управления я увидел Кропотова.
- Я пришел, Вениамин Александрович, - тихо произнес он.
- Очень хорошо. Пройдемте в бюро пропусков. Вам выпишут пропуск, и мы поднимемся ко мне. Хотя...
- Что "хотя"? - Он вздрогнул.
- Если вы решили рассказать всю правду о себе, то имеет смысл сразу встретиться со следователем прокуратуры Романом Николаевичем Горюновым. Он ведет это дело.
- Вениамин Александрович, если у вас найдется время, - заговорил он неуверенно, - я хотел бы сначала все рассказать вам. А уж потом... Потом кому полагается...
В бюро пропусков Кропотов вдруг спросил:
- Вы узнали обо мне, побывав у моей сестры?
- Да, - кивнул я.
- Я очень виноват перед ней, Вениамин Александрович...
- Да, Алексей Меркурьевич, вы очень виноваты перед ней!
- Как она живет? Как она... вообще?
- Она слепа. Весь мир для нее - ночь. Но она видит его светлым. Благодаря участию людей. А вас она помнит... Алешенькой!
- Понимаю, - пробормотал он. - Вы считаете меня низким человеком?
Я ничего не ответил ему, лишь пожал плечами.
Кропотову выписали пропуск, и мы поднялись ко мне.
- Вы не станете возражать, если я включу магнитофон? - спросил я.
- Как вам будет угодно...
ИСПОВЕДЬ АЛЕКСЕЯ МЕРКУРЬЕВИЧА КРОПОТОВА, ЗАПИСАННАЯ НА МАГНИТОФОН ПОДПОЛКОВНИКОМ БИЗИНЫМ.
"...Да, почти тридцать лет я, Алексей Кропотов, живу под чужим именем. А началось все шестого октября сорок первого года. Часть, в которой я служил, была окружена немцами при обороне Вязьмы. До этого проклятого шестого октября я сражался, как все. И о том, что могу погибнуть, не думал. Отбивался батальон, и я отбивался; поднимались в контратаку все, и я бежал вперед, крича "Ура!". Нет, до шестого октября труса я не праздновал. Уходили мы тогда, осенью сорок первого, на восток. Сначала большими силами пытались вырваться. Не получилось. Я и сейчас иногда ночами просыпаюсь от явственного крика в ушах: "Немцы справа! Немцы слева!.." А то и гул танков слышу. И автоматные очереди. Страшная это штука - окружение... Потом разбились на группки по нескольку человек. В грязь зарывались и все ползли, ползли... Терялись, снова находились и опять терялись... Потом я остался один. Сам не знаю, как это вышло. Вот тогда-то меня и стала терзать мысль: только бы уцелеть! Кто я был в те годы? Мальчишка. И жизни, по сути дела, не видел. Но уже успел полюбить ее.