Рамон подвел сияющую от радости Энджи к гостям.
- Музыка чудесна, мистер Хиббинс! Обожаю танцевать на свежем воздухе! Мистер Эверетт, вы великолепно танцуете! - Она улыбнулась Виктору. - Добрый вечер, мистер Линдер.
- Здравствуйте, миледи, - поприветствовал женщину Цезарь, наклоняясь к ее руке.
- Дорогой, - посмотрела Энджи на Германа, - я хочу посмотреть на особняк, но мистер Хиббинс беседует с гостями и не может прерваться ради такой чепухи… мистер Эверетт согласился сопровождать меня. Надеюсь, ты не против?
Герман бросил на Рамона взгляд, в котором читалось все, что он об этом думает, но на его губах появилась почти искренняя улыбка. Кое-кто здесь и вправду знает свое место, подумал Ливий.
- Хорошо, милая.
- Осмотрим все как следует, потом расскажу! - пообещала Энджи и, влекомая спутником, удалилась в направлении дома.
Тягостное молчание нарушил Виктор.
- Потаскуха тебе под стать, - рассмеялся он. - Явилась на светский прием чуть ли не в костюме Евы, крутит задом перед всеми гостями, а ты не сказал ей ни слова. Я бы никогда не выпустил Наоми из дома в таком виде. Не позволил бы даже спуститься к обеду. Пусть Эверетт ее отымеет. Хотя бы раз в жизни женщина должна узнать, каково это – нормальный мужик.
На щеках Германа выступили красные пятна, но он не проронил ни слова. Цезарь по-отечески похлопал его по щеке.
- Ты молодец. Веди себя хорошо, тебя ждет большое будущее. Ты знаешь, я всегда держу свое слово.
Он достал сигарету из смятой пачки, и Ливий поднес к ней зажженную спичку. Из-под манжеты рубашки Виктора показалась часть татуировки. Проследив за взглядом хозяина, он расстегнул пуговицу, закатал рукав и продемонстрировал рисунок целиком. Голову дракона, обвивавшего руку, венчала корона.
- Тонкая работа, - сказал Халиф.
- Благодарю. Сидел со мной один парень, знал толк в этом искусстве. Я говорил, что, скорее, умру, но не буду разрисовывать себя татуировками. Увидел его работы на других и не устоял. Потом сделал вторую, потом - третью. И понеслось. У вас, наверное, подобных украшательств полно?
- Только одна. На большее меня не хватило.
- Не любите боль?
Молодой светловолосый вампир, о мастерстве татуировщика которого шла слава по всей тюрьме, внимательно оглядел медальон Ливия и расставил пальцы, показывая размер будущей работы. «Слишком крупно», - сказал Халиф. «Если хочешь, чтобы с деталями, иначе не получится. Без деталей — это халтура. Халтурой я не занимаюсь, - заявил вампир. - Где делаем-то?». «На спине, под левой лопаткой», - ответил заказчик. «Уверен? - уточнил вампир. - Больно будет». «Больно — это хорошо», - кивнул Ливий. Боль хотя бы ненадолго отвлекала его от мыслей об морфии, а боль, которую причиняла игла из храмового серебра, должна была прогнать все лишнее из головы. Именно это, а не желание во что бы то ни стало обзавестись татуировкой с изображением бога Ливиана, толкнуло его на глупость. Боль и вправду была адской. И от мыслей о морфии избавила, пусть и ненадолго. Зато татуировками он насытился на всю оставшуюся жизнь.
- Не люблю уродовать тело.
- Скажите это моему дурачку, который мечтает о татуировках. Где он? - Виктор огляделся и махнул кому-то рукой. - Кассий! Поди сюда, мистер Хиббинс хочет с тобой познакомиться!
Глава 33
- Вы привели с собой сына? - улыбнулся Халиф.
- Да. Ему уже четырнадцать, скоро он начнет помогать мне в делах и когда-нибудь займет мое место. Пусть общается с нужными людьми и вникает в дела.
Подошедший юноша улыбнулся и протянул Ливию руку. Волосы у него были темно-каштановыми, а глаза - карими, как у отца.