– Белая, – ответила я и продиктовала номер, слушая, как он повторяет за мной цифры, прося кого-то пробить их по базе, пока неофициально…
– Я понимаю, сделай что сможешь. Хотя бы узнай, не зафиксировано ли происшествий с этим или похожим автомобилем. Да, с меня причитается. До связи. – он опустил руку и добавил, – Молодец, – а потом нахмурился и спросил: – Почему так странно смотришь?
– Гадаю, почему никто не вспомнил о ее машине раньше?
– Не знаю, – мужчина улыбнулся, – Поиск пропавших не совсем мой профиль, – и завел машину.
– Ага, – я села рядом.
Мы выехали на дорогу, но, не проехали и пятисот метров, как Влад вдруг стал разворачиваться.
– Что? Куда? – спросила я, наблюдая, как он лихо пересекает двойную сплошную.
– Мне нужно кое-что проверить.
– Хорошо, – согласилась я и увидела, как он сворачивает на улочку, ведущую к моему дому, – Но…
– Одному. Считай у меня личное дело. А ты пока отдохни, к конкурентам съездим в другой раз.
– Но я только что приехала на работу!
– Вот и наслаждайся выходным, который тебе оплатят, – он остановил автомобиль напротив моего крыльца и улыбнулся. Жаль только глаза оставались серьезными, мало того, он о чем-то сосредоточенно размышлял. И посвящать в это «что-то» меня явно не собирался.
– Может мне пока обзвонить больницы и… – и проглотила слово «морги», почему-то вспомнилась та танцовщица и ее слова про грустные глаза.
– Отлично, – согласился он, едва слушая, что я говорю, и нетерпеливо постучал пальцами по рулю, – Этим и займись.
Этим я и занялась, стараясь не вспоминать о том, как сорвалась машина Влада с места, стоило мне выйти. И старалась не гадать, куда понесло моего босса. В конце концов, у него действительно могли быть личные дела. Ага, например, утюг не выключил или кран забыл закрыть….
Обзванивать лечебные учреждения оказалось делом не таким легким, как я представляла. Сидя в своей комнате я раз за разом набирала номера, что выдал мне поиск. Набирала, не пропуская ни одного, от пунктов первой помощи до военного госпиталя, расположенного в пригороде.
Сперва собеседники пытались понять, что мне надо. Потом спрашивали, кто я. Затем прятались за «запертом на разглашение личной информации». Самые сердобольные посылали меня в … полицию. Самые бестолковые спокойно разглашали тайны вверенного им отделения или морга.
Когда после очередного сухого отказа телефон у меня в руке зазвонил сам, я едва его не выронила. Посмотрела на дисплей…
«Номер скрыт» – гласила многообещающая надпись. Ну, как тут не взять трубку?
– Слушаю, – строго сказала я, подражая голосам мед работников, с которыми только что общалась.
– Вас интересует клуб «Мёд»? – приглушенно спросил собеседник.
– А что хороший клуб?
– Да или нет? – собеседник говорил едва ли не шепотом. Или прикрывал трубку рукой.
– Да.
– Тогда загляните в почтовый ящик.
– Кто вы? Откуда узнали мой номер?
– И не благодарите, – незнакомец или незнакомка хохотнула и оборвала вызов.
– Ну, хоть у кого-то хорошее настроение, – высказалась я, схватила со стула свитер, вышла из комнаты, спустилась на первый этаж.
Судя по доносившемуся из гостиной звуку телевизора, мама еще не спала. Я тихонько миновала прихожую, распахнула дверь, в теплый вечер, спустилась с крыльца и дошла до почтового ящика. В прорезях что-то белело. Я огляделась, сумерки уже опустились на город, вдоль улиц зажглись фонари, в отдалении слышался шум двигателей и шорох шин по асфальту. Все спокойно и буднично. Обычный вечер в обычном районе. Если не считать вызывающего белого клочка бумаги и анонимного звонка.
– Черт знает что, – сказала я и все-таки открыта ящик.
В руку свалился плотный конверт, ни адресата, ни подписи, а это значит, послание не отправляли почтой, да и какой почтальон будет разносить письма на ночь глядя, его положили специально для меня.
Я снова завертела головой, словно надеясь, что шутник выскочит из-за ближайшего дома и выкрикнет: «Сюрприз!» Не выпрыгнул.