Он посмотрел на два стакана, в моих руках и вопросительно поднял бровь.
– Американо или латте?
– Эспрессо, – ответил Влад.
Под насмешливым взглядом мужчины, я сняла крышку с одного из стаканчиков и демонстративно вылила половину черной жидкости на газон. Потом закрыла и протянула боссу.
– Пожалуйста.
– Что-то я не слышал о таком простом способе приготовления эспрессо.
– Никто не слышал, но никто и не жаловался.
– Чувствуется у тебя большой опыт в этом деле, – Влад разблокировал дверцы автомобиля и спокойно отпил из стакана.
Собственная выходка показалась тут же глупой и детской. Я пригубила латте и села на пассажирское сиденье, мысленно дав себе совет: перестать нарываться. Дать-то дала, но, стоило посмотреть в черные глаза, как в меня словно бес вселялся, так и хотелось…
– Прошу прощения, – быстро сказала я, чтобы не представлять, чего бы мне хотелось на самом деле, – Может, я и не референт, в полном смысле этого слова, но и не самый плохой помощник. Надеюсь, во всяком случае. А вот детектив из меня хреновый.
– Сожалею, но нам придется еще немного поиграть в расследование, – Влад завел машину.
– Разве делом Лики не занялась полиция?
– Занялась, – кивнул он, выезжая со стоянки, – Но есть у меня одна мысль, которую очень хочу проверить сам. Проверю и умою руки. Пусть Лику ищут те, кому по статусу положено, а я забуду и ее и все, что с ней связано.
«И меня?» – едва не спросила я, но все же удержалась, и вместо этого поинтересовалась:
– Можно спросить, что за идея, Влад… – я вовремя замолчала, опустив отчество, и увидела, как уголки его губ дрогнули. – В плане того, чего стоит ждать от жизни? Может, нам собой не только кофе стоит взять, а, к примеру, бронежилет? Или презервативы?
– Первое ты вряд ли быстро достанешь, а второе выкинь к чертям, – автомобиль влился в плотный городской поток, – Если… Когда я буду тебя иметь, я буду делать это без презерватива, чтобы прочувствовать каждый миг, каждое движение. И дать прочувствовать его тебе.
– Ты… Вы... Ты…– я поняла, что снова краснею, и от смущения, и от гнева. Полгода на студии «ЭроДрим», я видела все, что только можно, все вариации секса в любом расовом и половом составе. У меня в послужном списке два студенческих романа со всеми вытекающими… А вот сейчас сижу в его машине и краснею, как последняя девственница. Очень злая девственница. – Двадцать первый век на дворе, – вернула я ему его же слова, – Незащищенный секс влечет за собой последствия и ответственность, – тоном лектора по половому воспитанию сказала я.
– То есть по первой части моего утверждения возражений нет? – спросил Влад. Показалось или в глубине его черных глаз зажглись лукавые огоньки. – Если тебя это успокоит, могу дать доступ к моей мед карте, – между тем продолжал он.
– Ты смеешься, да?
– Ни в коем случае. Ты сама начала разговор об ответственности, я лишь поддержал.
Машина остановилась напротив помпезного здания в псевдоготическом стиле. На фасаде, витиеватыми буквами из тех, что с первого раза не прочитаешь, настолько они витиеватые, было выведено: «Студия «Купидон».
Мысли о презервативах и ответственности тут же вылетели у меня из головы.
– Что мы тут делаем? – спросила я у Влада, – Ты все же решил проверить конкурентов?
– Да, – он заглушил двигатель, – Я рассказывал, что у нас уже был случай исчезновения актера?
– Нет.
– Дело давнее, но… – он вышел из машины, – Пропал один из ведущих аналитической программы. Господа полицейские тогда из меня всю душу вытрясли, а оказалось… – он посмотрел на вывеску.
– Что? – я выскочила следом.
– Оказалось, что конкуренты предложили ему более жирный контракт. Но с одним условием, съемки нужно начинать прямо сейчас, а это в корне противоречило тому договору, что у него был заключен с нами. Я в то время как раз был исполнительным директором, – он остановился у двери, взялся за ручку и весело посмотрел на меня, – И не мог покупать компании за завтраком и продавать за обедом, но уже подумывал об этом. Так вот, этот недобросовестный журналист наивно полагал, что если все сделать по-тихому, у меня за спиной, никто ничего не узнает. Все равно новая программа конкурентов, кстати, почти полная калька с нашей, должна была пойти в эфир спустя два месяца, как раз после истечения нашего контракта… – Влад открыл дверь и пропустил меня в широкую прохладную приемную, какие бывают только в старых каменных домах. – Он полагал, что никто ничего не узнает. Может, так бы и случилось, у него был двухнедельный перерыв в графике, именно перерыв, а не отпуск. В случае вынужденного простоя работник все равно должен оставаться на связи. – Мы пересекли фойе и приблизились к стойке охраны. – Но случился форс мажор, сроки сдвинулись, мы должны были приступать к съемкам раньше положенного, а ведущий пропал. Он не уезжал в отпуск, не отправился навестить больную матушку и не лег в клинику для алкоголиков, он просто выключил телефон и испарился. Наверное, он думал, что, уехав тайно на съемки, убережет мою тонкую и ранимую душу от стресса. Обычный идиотизм в общем. Новость о его исчезновении попала в газеты и на телевидение. Там уж и конкуренты почувствовали себя неуютно и предъявили нам дорогую пропажу. – Разговаривающий по телефону охранник жестом попросил нас подождать, и Влад продолжил рассказывать: – Но полиция изрядно потрепала нам нервы. Когда ведущий вернулся с повинной, студия подала в суд. А я просто и без изысков набил перебежчику морду. Сломал нос. Итог, два суда, один над ним из-за нарушения договора, второй надо мной по поводу «легких телесных». Мы оба признали свою вину. Я отделался штрафом в пользу пострадавшего и общественными работами. А он заработал репутацию ненадежного сотрудника и выплатил неустойку студии. Еще неизвестно кому пришлось хуже.