– Боже… – прошептала я.
– Вряд ли это он, – ответил мужчина, отводя с моего лица волосы, а потом вдруг добавил: – Прости меня. – Я непонимающе посмотрела на него. – Совершенно забыл про осторожность. – Он поднял руку и показал блестящий пакетик с презервативом. – Ты такая сладкая, что…
Я убрала руки с его плеч, мельком заметив, что на коже мужчины остались полукруглые следы от ногтей… О да, мне тоже понравилось и куда сильнее, чем в первые два раза. Может, правы те, кто говорят, что аппетит приходит во время еды? А может, есть что-то невыносимо притягательное в том, чтобы чувствовать его вот так, без всяких преград.
Я взяла его лицо в ладони и поцеловала, прерывая поток покаянных слов. В этом безумии участвовали двое, и я прекрасно видела его член, когда садилась на него… Кажется видела, мне просто было не до этого. Самое время вернуть ему его же комплимент про «сладость». Про «запретную сладость».
– Ты не злишься?
– Не злюсь. Я напугана до чертиков.
– Сожалею, – повторил он, глядя мне в глаза.
– Ты не находишь, что уже поздно сожалеть. – Я осторожно слезла с Влада, перебралась на соседнее, сиденье, снова задев этот несчастный рычаг коробки передач, и стала приводить себя в порядок. – Если наши упражнения будут иметь последствия… – Сразу вспомнилась мама, растившая меня в одиночку. – И если ты решишь устраниться, то я вряд ли смогу что-нибудь поделать.
– Я не устранюсь, – тихо сказал Влад, продолжая смотреть на меня.
– Давай сменим тему, – попросила я, надевая белье.
– Давай. Я все еще хочу знать, почему ты согласилась в гримерке, – он застегнул джинсы.
– А почему ты предложил? Думал, откажусь? И много таких «отказниц» у тебя было?
– Две или три. – Он улыбнулся. – Но вопреки распространенному мнению, что отказ лишь возбуждает в мужчине азарт охотника, я не стал их уговаривать. А сейчас по прошествии времени не могу вспомнить ни их лиц, ни имен. И предваряя следующий вопрос, сразу скажу, тех, кто согласился намного больше.
– Включая и меня. – Я натянула брюки.
– Включая и тебя.
– И как скоро ты забудешь мое лицо и имя?
– Вот уж не знаю. – Он снова стал серьезным. – Проблема в том, что я не хочу забывать. И поверь, это до чертиков пугает меня. так нас тут двое таких испуганных. Будешь и дальше задавать вопросы или ответишь на мой?
– Лучше буду задавать. – Я пригладила пальцами волосы и вдруг услышала смех, повернула голову. Группа студентов шла от автобусной остановки. Два парня и девушка с сумками через плечо, наверняка, из тех, кто занят в постановке летних спектаклей или отрабатывает практику. – Черт, они что… все видели? – Я почувствовала, как краска заливает щеки.
Вот еще одна загадка человеческой души. Мне не было стыдно за тот инцидент с Ником и Владом, но стоило только представить, что у наших упражнений были свидетели, как накатывало болезненное смущение. Душа человека – загадка. Душа женщины – загадка в кубе.
– Вряд ли, – Влад пожал плечами. – Стекла тонированные. Если только через лобовое, но точно не скажу, ты мне весь обзор закрывала. – И мужчина рассмеявшись спросил: – А какая разница? Думаешь, они побегут твоей маме докладывать?
Вместо ответа, я вышла из машины и сердито хлопнула дверью. Зря он вспомнил о маме. Теперь я понимала ее чуть лучше. Во всяком случае, теперь представляла, как именно девушки теряют голову от парней. А я именно потеряла. И похоже, находить не собиралась. Тревога сменилась сладостью воспоминаний. Черт, черт, черт…
– Идем, у нас действительно есть вопросы, на которые, я бы хотел найти ответы, – сказал вылезший следом Влад.
9 день съемок (2)
– Тайка, ты что меня под монастырь-то подводишь? Одно дело постоять на шухере, когда мы у парней из общежития пьяную Ирку вытаскивали и совсем другое, дать вам личное дело студента, пусть и бывшего, – попеняла мне Алиска, даже не взглянув на планшет. – Это, между прочим, подсудное дело. Закон о защите частной информации…
– Вы, может быть, не поняли, – Влад стоял рядом и тепло улыбнулся подруге. У меня от этой улыбки все внутри перевернулось. Хоть бы раз посмотрел на меня так. – Речь идет о жизни девушки.