– Понял. Что-нибудь еще?
– А тебе мало?
– Много. – Он вздохнул. – Хорошо, держи в курсе. Будем надеяться на лучшее.
– Будем, – эхом откликнулась продюсер и завершила вызов.
– Вот черт, – выругалась, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Какое гадство. – Я отвернулась к окну.
– Погоди реветь, – сказал Влад. – Что-то тут не сходится.
И тем не менее, сейчас Лику было жалко до слез. Она, конечно, высокомерная стерва… Блин, о мертвых плохо не говорят и даже не думают. Но все равно она такого не заслужила.
– Тела еще не нашли, – напомнил босс, – И вообще, я уже ничего не понимаю. За два дня до этого за рулем ее машины видели мужчину, потом она сама останавливается у поселковой заправки, покупает крысиный яд и водку. Ты можешь себе это представить? Я нет.
– Ну, – протянула я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Разные бывают обстоятельства, мы не знаем, что у нее творилось в душе.
– На самоубийство намекаешь? – иронично спросил мужчина, сверился с навигатором и поехал дальше. – Я бы согласился, купи она две бутылки шампанского и упаковку экстази у местных продавцов счастья. – Он кивнул на двух человек, что стояли на углу. По мне так обычные мужчины. – На худой конец снотворного. Но водка и крысиный яд? Был бы это мужик, вопросов было бы меньше. Но в любом случае травиться – это чисто женская привычка, а уж травиться крысиным ядом – вообще удовольствие ниже среднего. Но бог с ним, – продолжал рассуждать Влад, – купила и купила, но что случилось потом? Она передумала? Вкус крысиного яда не понравился, и она решила нажать на газ и утонуть вместе с машиной? Обеспечить себе, так сказать, самый дорогой гроб?
– Не знаю, – со вздохом призналась я.
– Как не крути, во всем этом замешан мужчина.
– Ремизов? Но ты сказал, что на пленке может быть и не он. Что изменилось?
– Сказал, – Влад нахмурился и притормозил, когда на проезжую часть выскочила женщина неопределенного возраста, внешности и рода деятельности, она зачем-то погрозила нам кулаком и побежала дальше. – А ты была уверена, что это он. И мы оба вдруг поменяли точку зрения. Мой черед спрашивать, что изменилось?
– Подумай сам, денег у Ремизова, как я поняла, куры не клюют, зачем самому светиться, проще заплатить...
– Подумал. – Мужчина хохотнул. – Проще-то проще, но это ярмо на всю жизнь. Ремизов не криминальный авторитет, что держит в страхе округу. Я, конечно, не так хорошо осведомлен о его жизни, но предполагаю, что это затруднительно, особенно когда живешь в другой стране. Он всего лишь парень, которому повезло выбраться отсюда и разбогатеть. И ты права, исполнителя найти нетрудно, но этот же исполнитель будет доить его до скончания века. И Ремизов, который вырос на улицах, знает это. Проще все сделать самому. Уверен, парень с таким прошлым не дрогнет.
– Сделать что? Убить Лику? А тебе не кажется, что мы судим о человеке, даже не зная его?
– Кажется, – согласился Влад. – Поэтому предлагаю узнать. Что ты там говорила о частном секторе? – спросил он, останавливая автомобиль напротив трехэтажного дома за высоким двухэтажным забором.
«Вы прибыли в место назначения» – отчитался навигатор и замолк.
– Тринадцатый дом, – многозначительно сказал мой спутник.
– Ого, – только и смогла вымолвить я, разглядывая темные окна, черепичную крышу и видеокамеру, что повернулась к нашему автомобилю. С двух сторон огороженный участок окружали пустыри, россыпи битого кирпича и невысокий кустарник. Ближайший дом стоял метрах в ста ниже по улице, словно жители этого района предпочитали держаться подальше от внезапно вернувшегося земляка. А может, Ремизов просто скупил соседние участки, сам не желая сближаться с друзьями детства. Был и третий вариант, Ремизов и думать забыл про эти выселки и мы приехали в дом к местному бизнесмену, который даже о Лике стар никогда не слышал. Хотя это вряд ли, она среди таких бизнесменов дама известная.
Влад открыл окно и нажал на переговорном устройстве перед воротами кнопку вызова.
– Чем могу помочь? – раздался сдержанный голос из селектора.
– К Павлу Алексеевичу, – кратко сказал мой спутник, и я замерла в ожидании ответа.