А что еще оставалось? Да, даже если бы в тот момент он потребовал признания в любви, то получил бы его тотчас.
– Повтори, – потребовал он, ускоряя темп и почти заставляя меня задыхаться.
– Да, – послушно повторила я. – Только не останавливайся.
– Не остановлюсь. И не надейся, – последнее слово Влад почти шептал, продолжая врываться в меня с такой силой, что внутри разливался жидкий огонь. Он растекался по венам, по оголенным нервам, опаляя жаром и заставляя дрожать, заставляя ожидать неизбежного с восторгом. Предвкушать.
Он вошел в меня последний раз. Вошел и замер. Мужская горячая плоть задрожала и обожгла меня всю. Обожгла лоно, живот, бедра, грудь, сердце. Этот огонь прокатился по телу, и тихий стон перешел в крик удовольствия. А внутри продолжало гореть пламя. Пламя, которое зажег во мне Влад. К добру или к худу.
Мужчина отпустил мои волосы, я уткнулась головой в покрывало, только сейчас сообразив, что сжимаю руками мягкую ткань, что вцепилась в нее, как в спасательный круг. Только вот боюсь, меня спасать уже поздно.
Влад отстранился, выходя из меня и заставляя на миг ощутить внутри холодную пустоту. Мужчина упал на кровать рядом и обхватил меня руками, вынуждая повернуться на бок и снова прижаться к нему. Так мы и лежали несколько минут, тишину, которых нарушало лишь хриплое дыхание. А потом вдруг спросил, разбивая этот хрупкий момент удовольствия. Задал вопрос, про который, я давно забыла. Вернее, очень хотела, но он не позволил.
– Так почему ты согласилась там, в гримерке? Согласилась на меня и Ника? – произнося имя актера, что недавно был у нас третьим, голос мужчины едва заметно дрогнул. А возможно мне просто показалось
Я замерла, а потом попыталась выбраться из его объятий, но он не позволил, лишь прижал к себе еще крепче и снова попросил:
– Ответь. Раз уж мы начали говорить друг другу правду, не стоит останавливаться.
– Потому что… Потому что… – я облизала пересохшие губы.
– Ну же, Тая, – прошептал он мне на ухо. – Просто скажи. Почему?
– Потому что ты попросил, – едва слышно прошептала я, но он услышал.
– Вот так просто? – кажется, он не поверил. – Я попросил, и ты сказала: «да»?
– А что еще нужно. Ты попросил, я согласилась. Я очень захотела сказать тебе «да». Только тебе, но раз к этому прилагался кто-то еще…
Я замолчала, и нас снова окружила тишина. Я слышала его дыхание. Чувствовала, как оно шевелит мне волосы. А когда молчание стало казаться невыносимым, нарушила его, уже своим вопросом:
– Почему ты его уволил?
Не нужно было пояснять кого «его». Влад и так это понял, я ощутила, как напряглись на миг его руки, как он едва не отстранился. Но все же остался на месте.
– Потому что, – исчерпывающе ответил он.
– Ответь, раз уж мы говорим теперь правду, – повторила я его слова.
Влад вздохнул, но все же начал говорить:
– Он был первым, кого я увидел, приехав на студию. Он и его чертова ухмылка. Она так взбесила меня, а уж когда вспомнил, что мы… Чем мы занимались, захотелось свернуть ему шею. Но вместо этого, я его уволил. Пусть радуется, что легко отделался.
– Ревнуешь? – спросила я и повернулась к Владу лицом. Хотела смотреть на мужчину, пока он отвечает.
– Не знаю. Не уверен.
– Ревнуешь, что кто-то другой касался этих губ? – спросила я, и его глаза сузились от злости.
Черт, это было приятно.
Влад коснулся пальцем моих губ, провел большим пальцем по нижней и, выдохнув едва слышное «да», прижался к моему рту своим.
– Да, ревную. И это странно, – добавил мужчина, через несколько секунд. – Я делал такое много раз. И кое-что похуже. Уверен, тебе расскажут, если уже не рассказали. Возможно, услышав хотя бы часть, ты сбежишь от меня в ужасе…
Теперь его уже поцеловала я.
– И не надейся, – со смешком сказала я.
– Но ты ничего обо мне не знаешь?
– Мы недавно видели один пример, – я улыбнулась. – Ремизов знает о Лике все. Почти все. И, тем не менее, они решили попробовать.