Кристиан кричал мне бежать со всех ног. Но я не могла даже пошевелиться, лишь сидеть, сжав голову между колен. Снова услышала его крик, а потом гортанный хрип. Мне стало по-настоящему страшно. Краем глаза я увидела ружье и в ту же секунду потянулась за ним.
Двое мужчин держали Кристиана, а тот с золотым зубом наносил сильные удары. От дикого, первобытного страха я перестала чувствовать боль, стало сложно дышать, когда я навела ружье в их сторону. Тот, что был с зубочисткой в губах, заметил меня первым и сообщил об этом остальным. Ствол ходил ходуном, пальцы рук вспотели, дышать по-прежнему было сложно. Золотозубый что-то сказал, но мне было достаточно того, что он отступил от Кристиана.
Я была готова нажать на спусковой крючок, но губы Кристиана безмолвно сказали «нет». Но вдруг надо мной ухнула какая-то птица, и от испуга мой палец, лежащий на курке, дрогнул. Раздался выстрел. Я упала на землю, не справившись с отдачей. В ушах стоял оглушающий, кошмарный звон.
Верхушки деревьев чуть заметно шевелились. Облака тягуче медленно плыли в небе. Я перестала реагировать на мир вокруг меня, тихо наблюдая. В голове все еще звенит. Сил нет. До чего же хочется просто уснуть… Но вдруг я вижу глаза цвета неба и розовые губы, которые что-то говорят мне.
— Кристиан… — тихий шепот, мое еле уловимое бормотание, и звуки вновь врываются в мою голову.
— О, Грейс, слава Богу!
У него слишком сильное объятие, но именно оно возвращает меня к жизни. Обвожу глазами наше недавнее прекрасное место, от которого теперь осталось мало чего приятного. Браконьеры лежат на земле, двое из них скрючившись скулят, последний неподвижен.
— Я… я убила его?
— Нет, Грейс, ты никого не убила. Давай встанем, только аккуратно, — Кристиан помог мне встать на ноги, придерживая, пока я не сумела более-менее стоять сама.
Он прислонил меня к дереву и направился к ним. Тошнота подступила к горлу. Мне казалось, он их убьет. Цепляясь пальцами за кору, я не могла отвести глаз от того, как он хладнокровно их обыскивает. Подойдя к золотозубому, который еще трепыхался, Кристиан нанес ему удар в челюсть.
— Ты убьешь их? — спросила я, чувствуя повторную волну паники.
— Нет, ни я, ни тем более ты, не убийцы. Хотя мне сейчас безумно хочется им стать. Я ищу их документы, чтобы сдать полиции. Можешь подать веревку? – он кивнул на свою сумку.
Я кивнула и подошла к ней. Теперь я поняла, почему Кристиан говорил мне «нет». Ведь тогда я была бы убийцей… Навряд ли я смогла бы с этим жить.
Я вернулась к парню и отдала найденный среди его вещей моток толстой веревки, мой взгляд случайно упал на лежащих у его ног мужчин: кровь на лицах, ее запах… Я больше не смогла сдерживать рвотные позывы. Меня вырвало, как только я отвернулась к дереву. А потом я стала терять сознание, и вскоре меня накрыл долгожданный покой…
…Голос, я слышу его голос, нежно зовущий меня к себе. Но он как будто непомерно далеко за толщей темной воды. Мне хочется ему, наконец, ответить, но мой язык словно распух до невероятных размеров, мешая сказать хоть что-нибудь. К слуху прибавились ощущения. И если легкие поглаживания приятны, то в остальном мне казалось, будто мне ломают все кости. Сжимаю чью-то ладонь, поддаюсь в объятия и улавливаю знакомый одеколон. Произношу имя его обладателя и как по волшебству вырываюсь из лап бездны.
Кристиан несет меня на руках. Вижу наш дом. Уткнулась в его шею и смотрю на двор, как зашуганный ребенок. Крепче обхватываю парня и не хочу отпускать. Без него слишком страшно. Ему удается открыть дверь, хоть и не с первого раза. Торопливыми шагами оказываемся в гостиной, где меня аккуратно опускают на белый диван.
— Грейс, милая, посмотри на меня, пожалуйста, — не просит, а умоляет меня Кристиан.
— Все хорошо? — спрашиваю я, до сих пор не веря, что мы дома и больше нет никакой опасности.
— Да, — его рука очень горячая. — Теперь да.
Кристиан осторожно провел большим пальцем по моей нижней губе. Я тут же зашипела от боли и вспомнила, что она разбита, как и бровь. Его лицо исказилось, и голубые глаза снова превратились в синие.
— Как же я люблю тебя, — шепчет он, не переставая осматривать мое лицо. — Прости меня, Грейс. Прошу тебя, прости.
Боль потухает, превращаясь в неприятную пульсацию. Пытаюсь улыбнуться, но не выходит. Тогда приподнимаюсь на локтях и просто обнимаю его, гладя по спине и желая успокоить. Что-то мокрое соприкасается с моей ладонью. Отстраняюсь и смотрю на руку, которая окрасилась в красный цвет.