— У тебя кровь! — воскликнула я, заглядывая ему за спину.
— Ничего страшного, — подымаясь с дивана, бросает Кристиан, но я не слушаю препираний и подрываюсь следом, резко разворачивая его к себе спиной.
— Сними свитер, — прошу я, потому что ничего не могу разглядеть из-за грязи и крови.
Кристиан послушно стаскивает с себя одежду. И как только я вижу рану, прикрываю рот ладонью, чтобы не обронить возгласа.
— Ты только меня зацепила, ничего страшного, — попытался уверить меня он, но я отступила на шаг назад, упав обратно на диван.
Я подстрелила Кристиана, желая ему помочь! Пуля лишь зацепила его бок, но ведь я могла убить его! А он просит прощение! У меня! За что?
— Я принесу аптечку, — потерянно произнесла я, собираясь уже наверх, однако он вцепился в мое запястье, останавливая.
— Не нужно, Грейс. Это простая царапина. Я сам смогу ее обработать. Иди, собери свои вещи.
Он говорил это без сомнений, без какой-либо грусти на лице. Это было твердое решение, которое никак не могло улечься у меня в голове. Я глубоко выдохнула и серьезно посмотрела на него, отказываясь принимать его предложение.
— Я никуда не пойду, пока не буду уверена, что с тобой все в порядке.
— Сейчас приедет Мелани. Она вот-вот должна подъехать. Я позвонил ей, когда мы были еще в лесу. Тебе нужно собрать вещи, — довольно резко произнес он последнюю фразу, отчего создалось четкое впечатление, что меня выгоняют.
Приблизительно минуту мы «играли» в гляделки, и первой не выдержала я.
— Я за аптечкой, — бросила я и помчалась наверх, превозмогая боль в разбитых коленях.
Я убеждала себя не плакать. Шмыгала носом и уже натерла щеки до дыр. Я не могла сейчас уйти, только не после того, как я его подстрелила. И вообще я не уверена, что смогла бы сегодня уйти, так и не вернувшись.
— Черт! — гневно бросила я, когда вместе с аптечкой уронила какие-то таблетки.
В попытке собрать их в банку обратно, уронила еще больше. Терпение лопнуло, и я с силой отшвырнула банку, выбегая из ванной комнаты. Спускаясь по лестнице, я замерла на ее середине, увидев в дверном проеме Мелани и Кристиана, который, придерживая дверь, пропускал подругу.
— Господи, Грейс... — протянула она с испуганным выражением лица. — Что здесь произошло?
— Забери ее, пожалуйста, — попросил девушку Кристиан, не глядя на меня.
— Эрика мне все рассказала после твоего звонка, так что, конечно, я ее заберу. И будь уверен, что вернусь с полицией!
— Эрика? Причем здесь она? — спускаясь с лестницы, несколько сконфужено спросила я, переводя взгляд с одной на другого.
Кристиан опустил глаза в пол и дернул головой, решаясь что-то сказать.
— Я платил ей, чтобы она рассказывала мне о тебе и спрашивала то, что меня интересовало.
Если бы я не держалась за перилла, то определенно бы упала. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла выдавить и слова. Я была сражена открывшейся мне правдой. Это стало финалом этого дня, который уже стал казаться мне бесконечным. Мелани подошла ко мне и взяла за руку, помогая идти. Но я остановилась, неожиданно очнувшись.
— Надо обработать рану, — пересохшими губами, произнесла я.
— Уходи, Грейс, — слова, как множество шипов прямо в сердце. — Сейчас.
— Но я…
— Черт возьми, уйди! — закричал Кристиан, буквально сгоняя меня, как ветер.
Испугавшись, я поддалась напору Мелани, которая потянула меня на выход, сказав Кристиану что-то про мои вещи и о завтрашнем дне. Последний раз смотрю в его лицо, хочу поймать взгляд, но он будто специально игнорирует меня. За нами захлопнулась дверь, и я вздрогнула от резкого звука.
Бесконечно долгий день…
Бескрайняя дорога и устрашающие темные деревья в сумерках за окном машины. Мой безжизненный взгляд и равнодушие ко всему. Холодно, тепло, больно или нет – ничего не имеет разницы, даже то, что я чудом избежала сегодняшней смерти, узнала горький вкус предательства, боль от разлуки со своим несостоявшимся маньяком…
— Грейс, ты же расскажешь мне все? — уже в который раз попыталась растормошить меня Мелани, бросая обеспокоенный взгляд на мое бледное и грязное лицо.
Я молчу. Не уверена, что смогу описать эти несколько дней, которые обернулись для меня самим настоящим кошмаром. Не уверена, что Мел поймет меня, если я скажу ей, что чувствую сейчас. Не уверена, что вообще кто-либо сможет меня понять. Что-то зародилось у меня внутри, и я не успела даже осознать, когда именно. И это «что-то» сейчас ужасно дико воет у меня в груди, причиняя нестерпимую моральную боль…