— Не плачь из-за них, родимая, — шепчет Люцифер, все еще сжимая меня за челюсть. — Они не заслуживают твоих слез. Думаешь им бы не было плевать, если бы тебя так насиловали и рвали? Думаешь они бы оплакивали тебя?
Я качаю головой, испытывая боль в горле от рыданий.
— Мне все равно. Никто такого не заслуживает.
— Тут ты ошибаешься, любовь моя. — Он обратно садится на свое кресло, изящно закинув одну ногу на другую.
— Наш друг Захари — педофил. Да, да. Наверное, поэтому он издевался над своими одноклассниками геями? Он испытывает слабость к маленьким мальчикам в возрасте трех лет. Действительно, ублюдок до мозга костей. Я отыскал его как раз в самом разгаре дела. Он насиловал маленького мальчика, пока тот не истек кровью и не умер от такой жестокости. Испугавшись, Захари начал молиться, прося о помощи. Но к его несчастью, наш милосердный Отец был занят куда более важными делами. И поэтому на зов ответил я.
Кровь отливает от лица, когда я смотрю на него, читая искренность в его лице. Мне не нужно спрашивать, правда ли это. Я верю ему. Такой кусок дерьма, как Захари, способен на такие ужасные поступки.
— Ты смотришь на меня и видишь монстра. Но это не я позволял этим бесчисленным детям страдать. Не я позволял ему свободно мучить, калечить и заниматься содомским грехом[3] снова и снова. И если бы я не вмешался, он все равно бы продолжал насиловать маленьких мальчиков, Иден. Я остановил его навсегда. И теперь он на себе пробует то, что делал со своими маленькими жертвами.
Ни на каком языке не найдутся слов, которыми можно было бы опровергнуть заявление Люцифера и поэтому я просто киваю. Он прав. Захари — хищник. Неважно, сколько раз его изнасилуют, он не сможет понять и унцию той боли, которую приносил с собой.
— А девчонка…ты поймешь, почему я делаю то, что делаю, — объясняется Люцифер. — Видишь ли, издевательства не прекратились после окончания средней школы. Смысл жизни Даниэль заключался в насмешках и унижении других. В социальных сетях она искала молодых и впечатлительных девушек, которые мало чем отличались от тебя и твоей сестры. Она нападала на них, угрожала расправой и призывала их к самоубийству. И в отчаянном приступе злости она подготовила ловушку и все это привело к фотографии с обнаженным подростком, которую Даниэль отправила каждому ученику, родителю и преподавателю в школе ее жертвы. Двенадцатилетняя девочка, которая искала лишь любовь и признание одноклассников, и так похожую на новенькую осиротевшую девочку, которую Даниэль ежедневно терроризировала в средней школе. — Люцифер замолчал, безучастно уставившись на порнографический фильм в нескольких шагах от него.
— Она исполнила ее желание. Эта двенадцатилетняя девочка покончила собой…прикрепив ремень к потолочному вентилятору, обмотав его вокруг шеи она прыгнула. Её нашла мама с предсмертной запиской, скомканной у ног.
— О боже мой, — выдыхаю я, прикрывая дрожащими пальцами рот.
— Спроси Его, где был Он, — тихо требует Люцифер, завладев моим вниманием. — Спроси Его, почему Он не остановил это. Были другие, более достойные Его милости? Не стану врать — я с огромным удовольствием наказываю тех, кто так глуп, чтобы их заработать. Но это были невинные, Иден. Невинные дети. А Он стоял в стороне и ничего не делал. Поэтому с ненавистью в глазах смотри, как восторжествует справедливость. Утешься тем, что я не спущу с рук этим ублюдкам изнасилования и убийства. То, что они делали…что они могли продолжать делать…не останется безнаказанным.
Соблазненная искренностью его слов, я поворачиваю голову — переступая каждый инстинкт внутри себя — и смотрю. И когда их крики становятся лишь шепотом, а с бедер стекает малиновый ручей крови, я не отворачиваюсь и не закрываю глаза. Я свидетельствую против них за всех детей, которых они оскорбляли и мучили. Никто не смотрел на них, пока они испытывали боль и истекали кровью. Ни у кого не болела душа за них, пока они горели в агонии. Таким образом я возьму на себя это и пронесу их боль в дань уважения их разрушенным жизням. И я обрету мир и покой в том, что от рук этих монстров больше никто не пострадает. Когда они наконец падают без сознания на пол, безвольные тела Даниэль и Захари тащат прочь, их грязь и кровь оставляют след на красном каменном полу. Повседневная беседа возобновляется, словно ничего не произошло, уступая дорогу ползучей вине. Что я сделала? Как я допустила это? И почему… почему я радуюсь тому, как над ними надругались?
3
Содо́мский грех — греховный помысл, стремление или деяние, связанные с сексуальным влечением человека к представителю (представителям) своего пола.